Слепой против маньяка
Шрифт:
Он повернул ключ, запустил двигатель и, выжав сцепление, медленно развернул свой автомобиль среди тесно поставленных машин. Проезжая рядом с фургоном, груженным дорогой мебелью, зачем-то посигналил. Рабочие, держа на руках огромный шкаф, повернули в его сторону головы, и один из них бросил короткое обидное слово и сплюнул вслед быстро удаляющейся «вольво».
Настя Левицкая и Петя Угрюмов сидели в квартире преподавательницы английского языка. Их родители платили этой пожилой даме деньги за то, что
Родители Пети Угрюмова и Насти Левицкой даже решили увеличить плату, хоть учительница об этом и не Просила. Но, посовещавшись, родители решили, что вместо того, чтобы нести конверт с деньгами, они лучше купят Елизавете Петровне какой-нибудь подарок.
– …На этом наше сегодняшнее занятие закончено, – официальным тоном сказала Елизавета Петровна.
Настя закрыла тетрадь и взглянула на Петю, тот посмотрел на учительницу.
– А на дом вы нам что-нибудь зададите?
– Задавать ничего не буду, но, надеюсь, что вы, как хорошие ребята, повторите то, что мы с вами изучали сегодня.
– А мы все помним, – сказала Настя.
– Вот и отлично. Значит, скоро я вам не понадоблюсь. Сейчас мы с вами попьем чаю, и вы пойдете домой.
– Елизавета Петровна, а вы знаете, – заговорщицким голосом произнесла Настя, – мой папа сказал, что он подарит вам большой букет цветов.
Пожилая женщина зарделась.
– Передай ему, чтобы он ни в коем случае этого не делал. Ведь знаешь, каких денег сейчас стоят цветы.
– А мой папа богатый.
– Ну и хорошо, что богатый, – сказала учительница. – Но ведь деньги ему тоже не даром достаются, ему приходится много работать.
– Ладно, я передам, – сказала Настя, – но он все равно купит. Ведь он никогда меня не слушает, он даже маму не слушает. И если уж что-нибудь решит, то обязательно сделает.
Петя принялся собирать свой ранец и поглядывал на Настю, а та все еще пила чай с печеньем.
– Пойдем скорее, Настя, – сказал Петя, закидывая ранец на спину.
– Да погоди, мне папа дал деньги на такси – мы быстро доедем.
– Ой, не надо ехать на такси. Зачем? Лучше купим по шоколадке и еще парочку петард.
Елизавета Петровна строго посмотрела на своих подопечных.
– Если родители сказали, что вы должны приехать домой на такси, значит, вы должны выполнить их просьбу. Ведь они будут волноваться.
– Да никто об этом не узнает, – махнула рукой Настя и поставила чашку на стол.
– Ну ладно, идите.
– А во сколько нам приходить завтра, Елизавета Петровна? – спросил Петя.
Учительница пожала плечами.
– Я целый день буду дома. А если и отлучусь, то ненадолго, в магазин.
– Хорошо, значит, мы придем как всегда. Настя поднялась, одернула коротенькую юбочку.
– Хорошенько застегнитесь. А вообще-то, лучше я прослежу… – сказала Елизавета Петровна, тяжело поднимаясь из мягкого старого кресла.
– Да нет, что вы, мы обязательно поедем на такси, – заверила Настя.
Петя недовольно поморщился. Вот уж эти девчонки, Даже соврать не могут – сразу видно, как покраснели щеки и уши. Вот он может соврать даже не моргнув глазом, даже родители никогда не могут отгадать, правду он говорит или обманывает.
В конце концов дети собрались, и Елизавета Петровна, проводив их до двери, накинула цепочку. Дети весело побежали вниз, перепрыгивая через ступени.
– Так, куда пойдем? – уже на улице спросила Настя. Петя решительно махнул рукой.
– Вон к тем киоскам, на той стороне улицы. И они перебежали улицу на красный свет.
– Фу, чуть под машину не попала из-за тебя, – сказала Настя, оборачиваясь на проносившуюся в брызгах дождя «вольво».
Машина вильнула вправо, и колеса уперлись в бордюр. Григорий Синеглазов, сидевший в «вольво», опустил боковое стекло и начал следить за детьми.
Они подошли к киоску.
– Давай возьмем вот эти шоколадки. – предложил Петя.
– Какие эти? Не хочу я эти, они с орехами. Противные, орехи в зубы набиваются, – возразила Настя.
– Вечно тебе все не так. Не поеду я с тобой никуда, – сказал Петя и надулся.
Он не любил, когда Настя с ним спорила.
– Хорошо. Давай купим вначале твои петарды, а затем, на оставшиеся деньги, шоколад. В конце концов, это мои деньги, мне их дал папа.
– А-а, ты забыла, как в прошлый раз покупали на мои? – сказал Петя.
– Помню, – ответила Настя и просунула деньги в окошко, – нам две петарды.
Самые большие.
Петя схватил петарды и, радостный, бросился по улице.
– Эй, подожди, подожди, – закричала Настя. Но Пети уже и след простыл.
Он свернул за угол, поджег петарду и бросил ее под ноги старушке, которая копалась в урне для мусора. Петарда громко взорвалась. Но старуха даже бровью не повела: она была глухой, и если и слышала что-нибудь, то только тогда, когда ей кричали в самое ухо. К тому же у нее на голове было два теплых платка, и она не слышала оглушительного хлопка петарды.
Петя не ожидал такой реакции – он думал, что старушка испугается, потом будет смешно причитать, погонится за ним, а он воспользуется второй петардой, чтобы замести следы и уйти от погони.
«Ну и нервы», – удивился Петя Угрюмов и выглянул из-за угла.
Насти Левицкой не было видно.
«Куда же она подевалась? – подумал мальчик и взялся за вторую петарду, пытаясь найти хоть какой-то смысл в китайских иероглифах. Он перевернул петарду другой стороной, но там был текст на немецком языке. – Если бы по-английски, то я бы хоть что-нибудь понял».