Слепой странник
Шрифт:
— Ну, знаешь ли, — только и сумел вымолвить Марков. — Такого я никак не ожидал!
— Почему? — наивно удивился Иджи. — То, что жрецы Лоо и священники Земли вечно хранят на лицах постное выражение, вовсе не значит, что и мы должны следовать их примеру. С юмором куда легче жить! Давай, расскажи мне ещё какую-нибудь весёлую чушь, сляпанную вашими учёными за последние годы, — попросил Сопровождающий, особенно не заботясь о красоте слога.
Тут та-лоо вспылил.
— Интересно, почему это научные теории ты считаешь чушью?!
— Неужели? Тогда ответь мне всего на один вопрос: люди счастливы?
— К чему ты клонишь? — Марков почувствовал подвох, но сразу не понял его смысла.
— По-моему, всё элементарно. Зачем создаются теории? Чтобы объяснить устройство мира, а затем «подстроить» окружающую обстановку или внутренне перестроиться самим так, чтобы быть максимально счастливыми. Ты сказал: «Теории работают». Выходит, цель достигнута: люди счастливы?
Впервые Марков не нашёл выхода из расставленной для него логической ловушки. Прежде подобные словесные «капканы» были его коньком, а теперь попался он сам.
— Я вовсе не хочу показать тебе своё интеллектуальное превосходство, — примирительно сказал Иджи. — Это вопрос: ни больше, ни меньше. Так люди счастливы?
— Сам знаешь, что нет. Зачем спрашивать!
— Выходит, теории неверны?
— Какого ответа ты от меня ждёшь? — на лице Маркова появилось безнадёжное выражение.
— Твоего собственного. Итак: как ты думаешь, сколько измерений в мире, который тебя окружает?
— По-моему, их сколько угодно много.
— Отлично. Будущее запрограммировано или непредсказуемо?
— Никогда не интересовался подобным вопросом. Он бессмыслен.
— В некотором роде, да. И всё же? Для нас, может, это без разницы, но не для вас.
— Я никогда не был фаталистом. Послушай, к чему все эти расспросы? Если ты знаешь, где мои соотечественники, просто скажи! Я хочу видеть их! Плевать на предварительную подготовку! Я слишком долго ждал!
Ответом ему было долгое молчание.
— Иджи?
— Я здесь, — тон Сопровождающего снова изменился. — Видимо, придётся объяснить тебе всё, раз уж так рвёшься увидеть остальных та-лоо. Иначе ты не сможешь сосредоточиться на нашей беседе.
— Да уж, пожалуйста! — недовольно откликнулся Марков. — И начни с того, кто вы такие, заплутать вам в Лабиринте!
— Зачем же так грубо, — рассмеялся Иджи. — Ты когда-нибудь видел, как бабочка вылупляется из кокона? Видел, конечно. Но ведь вначале была гусеница, а не кокон! Вышедшая же оттуда бабочка отчасти всё ещё гусеница, но, с другой стороны, уже и не совсем. Ей там, в коконе, было тесно и, может, не очень удобно, но это было необходимо, чтобы родилась красивая бабочка. Намёк понятен?
— Вполне, — лицо Маркова несколько прояснилось. — Такие объяснения мне нравятся намного больше.
— Может, мы и за год управимся! — с воодушевлением воскликнул Иджи. — Всё-таки не зря древние оставили вам Священные Свитки! Так вот. Дело в том, что человеческое тело служит удобным коконом сразу для нескольких «бабочек», равно как и каждая «бабочка» живёт не в одном только коконе. Система чуть сложнее, но…
— Конденсатор энергии? — задумчиво обронил Марков. — Я имею в виду, эти самые 3,05-3,14 физических измерений?
— Просто не очень удобная, но необходимая оболочка. Ты интересовался, зачем я трачу время, задавая тебе элементарные вопросы? Отвечаю: я хотел прийти к тому же самому, но более длинным путём. Ты же оказался на редкость сообразительным.
— Грешен, — внутренне улыбнулся Марков. — Кстати, по «кокону» можно определить, какая «бабочка» из него выйдет.
— Вот именно. Некоторые считают, что внешность и внутреннее содержимое кокона никак не связаны. Но разве так может быть? Ведь кокон — та же бабочка, только видимая невооружённым глазом. Теперь небольшая задачка на сообразительность. Исходные данные: наша «бабочка» двумерная, но, сама того не подозревая, живет в трёхмерном мире. Какова для неё картина происходящего?
— Это слишком абстрактная задача. Расскажи мне подробнее про измерения в том мире. Они временные, пространственные или какие-то другие?
— Ах, тебе стало трудно думать? — развеселился Сопровождающий. — Тогда получи такие условия: произвольное число измерений в обоих случаях, но во втором больше степеней свободы.
— Ты усложнил задачу!
— По-моему, наоборот, упростил! Пойми, если кто-то видит границы, которых на самом деле нет, вернее, они существуют только в его воображении… Границы в нём самом, в которых свёрнуто всё то, что он ищет, но не находит…
— Всемогущий Создатель! — воскликнул Марков. — Эта «бабочка» может встретить саму себя в той же самой реальности! И она будет другая!
— Вот мы научно и доказали теорию реинкарнации! — подхватил Иджи. — Видишь теперь, что время — та самая граница, которой вовсе не существует, равно как и пространство. И, по сути, никакой реинкарнации нет. Просто «бабочка» думала, что живёт в двумерном мире, а тот возьми, да окажись трёхмерным!
— Как мы к этому пришли? — остолбенело прошептал Марков. — К такому заключению! С чего я взял, что наша гипотетическая бабочка может встретить саму себя? Сейчас я даже не могу вспомнить, почему мне это взбрело на ум.
— Геометрией тут мало поможешь, и всё-таки…
У спасателя в мозгу вспыхнула, словно лампочка включилась, странная картина.
— Ты увидел это и именно тогда сделал свои выводы. Ты абсолютно прав: все плоскости на бесконечности пересекаются. Время и пространство составляют одно целое, но ликов у единого — бессчётное множество. Если не понимать истину, можно подумать, что бабочек две или более. На самом деле она одна. Это её уникальное странствие: на коротких отрезках и на всём пути.