Слепой стрелок
Шрифт:
– Это один из объектов до восстановления, – пояснила Альтея. – А вот исходный вид.
Рядом с первым изображением возникло второе. Проволочный человечек, обмотанный темного цвета нитками. Впрочем, человечком эту фигурку можно было назвать лишь условно, потому что никакой детализации у фигурки не было. Просто проволочный каркас, и намотанные на него во много слоев нитки.
– Примечательным является то, что внутри каждой фигурки находилась парафиновая капсула, внутри которой было запечатано вырезанное из фольги сердечко, – продолжила Альтея. – И ещё один момент.
– Какой? – спросила Берта.
– Все фигурки были парными. Всего найдено четыре пары фигурок, – бесстрастно ответила Альтея.
– Круть, – сказал Скрипач. – Спасибо, большая добрая железяка. Огорошила. Автора найти реально?
– Автор не найден, – ответила Альтея. – Рекомендую ознакомиться с подробностями в архиве музея, через систему Марфа.
– Спасибо, – Фэб, который, оказывается, вошел в комнату, но до сих пор молча стоял у входа, наконец-то подал голос. – Альтея, ответь сейчас только на один вопрос. Ты можешь соотнести временные периоды? Время появления фигурок в пойме и временная вилка итерации Слепого Стрелка совпадают?
– Да, – ответила Альтея. – Время совпадает.
– Внеси поправку на это время в базу поиска, – приказал Фэб.
– Ты уверен… – начала было Берта, но Фэб её перебил:
– Да. Да, я уверен.
– Но почему? – недоуменно спросил Лин.
– Глаза разуй, – мирно посоветовал Фэб. Он максимально приблизил картинку восстановленной фигурки. – Вы что, ослепли все разом? Ничего не замечаете?
– А… – начала было Эри и осеклась. Потому что поняла. И все остальные поняли тоже. При близком рассмотрении становилось понятно, что нитки, опутывавшие фигурки, не однотонны. Обмотка состояла из ниток двух цветов. Оранжевого, пусть и с трудом различимого, и вполне хорошо сохранившегося чёрного.
***
– Завтра с утра поедем в этот музей, – предложил Рэд. – Может быть, на фигурках есть что-то, что они не заметили?
– Генетический след? – уточнил Фэб. Рэд кивнул. – Пусто. Они проверили это в первую очередь. Там ничего нет по генетике, да и не может быть. Странно, что сами фигурки сохранились хоть как-то, повезло, что их сумели обнаружить.
– Ну, то, что они обнаружили, фигурками уже не являлось. Но, следует признать, их дотошность в восстановлении поймы сыграла нам на руку, – заметила Берта. – При других раскладах от этих фигурок даже воспоминания бы не осталось.
– Это да, – кивнул Фэб. – Ребята, какие мысли есть?
– На счет чего? – уточнил Пятый.
– На счет… ну, например, автора кукол, – подсказал Фэб.
– Думаю, это женщина, – осторожно предположил Пятый. Лин кивнул. – Скорее всего, молодая.
– Спасибо, капитан очевидность, – хмыкнул Скрипач. – Но совсем не факт, что молодая. Почему ты так решил?
– Сердечки, – пожал плечами Пятый. – Я могу ошибаться, но такая символика характерна всё-таки для кого-то помоложе.
– С натяжкой, но принимается, – кивнул Фэб. – Дальше.
– Мне кажется, она жила где-то неподалеку, – предположил Лин.
– Почему? – спросил Ит тут же.
– Да потому что много фигурок. Они нашли восемь штук, да? Восемь. Может быть, их было даже больше, просто некоторые не сохранились вообще ни в каком виде. Или, например, кто-то нашел их и унёс. Но всё равно, их много, – Пятый задумался. – Могу предположить, что девушка жила где-то недалеко, и ходила в пойму часто, например, гуляла с собакой. Рыжий, помнишь, там гуляли с собаками, мы с тобой видели…
Он осекся, с опаской глянул на Ита – а ну как тот начнет задавать наводящие вопросы? – но Ит молчал, ожидая продолжения.
– То есть она могла брать этих кукол с собой часто, и для чего-то их там прятала. Может быть, действительно как объекты своей веры, – Пятый вздохнул. – Ребята, мы не агенты, это не более чем предположения.
– Они, в принципе, небезосновательны, – кивнул Ит. – Но могу уточнить.
– Валяй, – согласился Фэб.
– Про то, что женщина или девушка могла жить недалеко – согласен. Фигурок действительно много. На счет собаки – тоже согласен. Собака в данном случае – это всего лишь повод оказаться в нужное время в нужном месте. Например, вечером, в наступающей темноте, там, на пойме. И зайти, якобы за убежавшей собакой, туда, где никто не увидит, чем она занята. А вот на счет веры… она их, по сути дела, хоронила, – Ит на секунду смолк, нахмурился. – Она делала один и тот же символ, и закапывала его в землю. Раз за разом. В нужное нам время, замечу. То есть это ориентировочно наш клиент, и поиск мы ограничим, пожалуй, районом от… ммм… улицы Трофимова, до метро Автозаводская.
– Почему? – не понял Лин.
– А если дальше, то идти неудобно, – пожал плечами Ит. – Фэб, что скажешь?
– Скажу, что в ближайшие дни некоторым предстоит основательно побегать по окрестностям, – хмыкнул Фэб. – Параллельно с нашей работой с «гранями». Думаю, через «грани» мы установим кандидатов на роль этой девушки или женщины довольно быстро, да и временные рамки у нас теперь гораздо более четкие. Датировка фигурок… Бертик, что там с датировкой?
– На протяжении трех лет их там закапывали, – сообщила Берта. – Это местные установили точно.
– Отлично. Круги сужаются, – кивнул Фэб.
– А почему нитки не сгнили в земле? – спросила Эри. – Они же за столько лет должны были в труху превратиться, наверное.
– Это полиамид, – пояснила Берта. – Мне тоже стало интересно, и я посмотрела, что же это за нитки такие. Они почти не выцвели, не сгнили, но полопались. В общем, так и должно было быть, ведь для них страшнее всего перепады температуры, всё остальное они переносят весьма неплохо.
– Ага, ясно, – покивала Эри.
– У тебя есть какие-то мысли на этот счет? – спросил Пятый.
– Есть, – Эри отвела взгляд. – Это была очень грустная девушка. У которой, скорее всего, не было друзей.
– Почему ты так решила? – удивилась Берта.
– Ну, хотя бы потому что у неё было время приходить на пойму, и закапывать там этих кукол. Если идешь гулять в компании, ты вряд ли сделаешь такое, – заметила Эри. – А ещё на этих нитках очень интересные узлы. И вот этот шовчик тоже странный.
Ит замер. Скрипач тоже. Они переглянулись, потом приблизили изображение.
– Дебилы, – произнес Кир, который до этого молча сидел в углу. – Три дебила. Нет, четыре. Себя не посчитал. Ну позор, ё-моё… какой позор…