Слепой в зоне
Шрифт:
Глеб не спеша перешел улицу, уселся на переднее сиденье рядом с Крапивиным и пожал ему руку.
– Подними стекло, – попросил полковник.
– Настолько серьезный разговор?
– Да. И вести мы его будем по дороге.
– Всегда тебе мерещатся подслушивающие устройства, шпионы. Может, ты еще думаешь, что кто-нибудь сейчас целится в твою драгоценную голову?
Крапивин неопределенно улыбнулся:
– Знаешь, время сейчас нервное.
– Конечно, как всегда в периоды выборов. Но ты же не кандидат в президенты?
– Еще
Машина медленно тронулась. Крапивин проехал пару кварталов, сворачивая то в одну улицу, то в другую, пока вновь не вернулся на широкий проспект. Он проверял, нет ли за ними слежки.
– Ты сейчас свободен, Глеб?
– Я же говорил, собираюсь отдохнуть.
– Куда собрался?
– В Париж.
– Вместе с Ириной?
– Естественно, полковник. Один я езжу только по делам.
– Мне неприятно сообщать тебе, Глеб, но на границе тебя но пропустят.
Сиверов пожал плечами. Он уже привык к такому стилю работы ФСБ, – Спасибо за откровенность, Крапивин.
– Это не мои старания, а генерала Судакова.
– Вам нужно выполнить срочную работу, за которую никто из сотрудников браться не рискнул?
– Да, Глеб, и дело очень серьезное.
– Выкладывай.
– Ты знаешь такого человека – Лимончика?
– В общем-то немного наслышан о нем, видел раз десять. Самый обыкновенный мерзавец, каких в России становится с каждым днем больше и больше.
– Его нужно убрать, – продолжая смотреть на дорогу, сказал Крапивин.
– А может, лучше арестовать? – Глеб решил немного поиздеваться над ним.
– Я сейчас тебе все объясню и ты поймешь. Глеб, ты не хуже меня знаешь, что в правительстве, в окружении Президента, в Думе встречаются не только ангелы с крылышками.
– Как везде. Как везде, Крапивин.
– Намекаешь на ФСБ?
– Рыба гниет с головы, а вашу организацию вряд ли можно назвать хвостом.
– Лимончик замешан в крупных аферах. Через Корейца, который сейчас арестован в Америке, он переправлял деньги теневого бизнеса, криминальные общаки и взятки, полученные чиновниками, в Штаты. Как ты думаешь, Глеб, Кореец станет молчать, выгораживать Лимончика?
– Думаю, месяц помолчит, но, если его прижмут, сдаст всех с потрохами.
– Правильно думаешь. Его арестовали две недели тому назад.
– А Лимончик, конечно же, на свободе?
– Он в Москве. Его нельзя оставлять в живых, Глеб, пойми. Если сейчас, перед выборами, вылезет наружу информация о коррупции в таких масштабах… – полковник покачал головой.
– Крапивин, я – не командир пожарного расчета, не боец армии спасения и рисковать жизнью ради того, чтобы несколько мерзавцев осталось сидеть на высоких постах, не собираюсь.
– Глеб, но ты же понимаешь, чем это грозит?
– Кому?
– Демократии, – с глупой улыбкой произнес полковник ФСБ.
– Понимаю. Но не я заваривал эту кашу, и не мне ее расхлебывать.
– Сиверов, если ты думаешь, что спасаешь чиновников, то ошибаешься. Я тебе обещаю – после выборов все они будут отстранены от власти, некоторые окажутся в тюрьме. Но только не сейчас.
– Почему генерал Судаков не хочет использовать свой аппарат? – полюбопытствовал Глеб. Крапивин тяжело вздохнул и перестроился в другой ряд, поближе к тротуару.
– В этом замешаны и наши люди из высшего руководства. Стоит только в Управлении заикнуться о Лимончике, ни Судакову, ни мне не сносить головы.
– Да, теперь я понимаю тебя, – Сиверов наконец-то смирился с мыслью, что ему придется отложить поездку в Париж и заняться работой.
– Положение у нас безвыходное, Глеб, и по-другому мы поступить не можем.
Это должен сделать человек со стороны – так, чтобы все выглядело, будто произошли бандитские разборки. Ты согласен? Глеб молчал.
– Если ты не сказал «нет», значит, принял мое предложение.
Крапивин загнал машину на стоянку и достал план жилого дома.
– Сейчас я покажу тебе, где Лимончик живет. Вот это десятиэтажный дом на проспекте Мира, – объяснял Крапивин, пока Глеб изучал план. – Квартира его в третьем подъезде на шестом этаже.
Глеб профессионально разобрался в расположении комнат, куда выходят окна.
Можно было использовать пару точек на крышах соседних домов. Но, уже зная наперед, что ему ответят. Сиверов спросил:
– Стекла в его квартире, ясное дело, триплекс – пуленепробиваемые?
– Да. Вдобавок они всегда закрыты жалюзи и шторами. Двери бронированные, постоянно дежурит охрана.
– Крапивин, ты приехал за мной на «жигулях», потому что хотел отвезти к этому дому?
– Да, сегодня Лимончик уехал в Голицыне и вернется где-то через час. Мне об этом доложил наш сотрудник. Едем..
Малоприметные «жигули» Крапивин поставил во дворе. Затем Сиверов вместе с полковником, вынув домкрат, подняли машину, открыли капот, разложили ключи. Все выглядело так, будто они ремонтируют автомобиль. Окна квартиры, принадлежащей Лимончику, выделялись из множества других окон своими темными зеркальными пуленепробиваемыми стеклами. Три окна на шестом этаже, еще два выходили на другую сторону дома. Глеб быстро оценил обстановку. Ни в один из подъездов просто так войти было невозможно, в каждом дежурил швейцар, наверняка прикормленный жильцами, в том числе и Лимончиком.
– Охрана у него в квартире находится круглосуточно, – говорил Крапивин, делая вид, что поглощен колесом, – так что пробраться в квартиру и спрятаться невозможно. Обо всех пришедших в подъезд швейцар информирует охрану. Он тоже из их команды. Все, кажется, едут!
Сиверов сидел на корточках и, держа в грязных от мазута пальцах шланг, старательно продувал его. Во двор въехал серый «кадиллак» в сопровождении двух джипов с охраной.
– Он всегда так ездит, – Прошептал Крапивин. – вот, смотри.