Слепой. Не брать живым
Шрифт:
– И охота, и рыбалка, и баня… Все будет. Как всегда. А может, и лучше, – успокоил его Глухов. – У меня теперь новый помощник. Артур. Он все организовал по высшему разряду.
– Тогда хорошо, – удовлетворенно ухмыльнулся генерал. – Только Маргошу не забудьте пригласить.
– Ну как же мы без Маргоши. Маргоша обязательно будет, – заискивающим тоном проговорил Глухов.
Артур чуть напрягся. Он понятия не имел, кто такая Маргоша, и нужно было не забыть узнать об этом у Глухова или Юркова. Но у него из головы не шел взрыв. Мало того что он теперь остался без машины, так там, надо понимать, погиб человек, охранник Глухова, высокий темноволосый парень с сурово сдвинутыми, сросшимися на переносице густыми бровями, даже имени которого он не успел узнать.
Генерал с Глуховым говорили о погоде, о предстоящей Нижегородской ярмарке и съезде байкеров, о московских перестановках. И, как понял Артур, ни слова о том самом важном, ради чего и прилетел генерал.
– Поднимемся ко мне, – предложил Глухов, когда они притормозили на знакомой стоянке.
Каково же было удивление Артура, когда в приемной он увидел того самого охранника, которому он отдал ключи от своей машины.
Глухов первым пожал ему руку и поблагодарил:
– Спасибо. Профессионально сработал.
Глухов и московский генерал прошли в кабинет, а охранник, пожав плечами, сказал:
– Ну что, ключи теперь тебе, как я понимаю, не нужны…
– А что там такое случилось? Почему она взорвалась? И как ты выжил? – все еще не понимая, что же произошло, спросил Артур.
– Что я тебе буду объяснять. Взорвать хотели. Ясное дело, не тебя и не меня. Глухову доложили о возможной диверсии. Он подстраховался.
– Но как же машина… – растерянно пробормотал Артур.
– Да не бойся ты. Глухов тебе новую даст. Без машины ты не останешься. Нам теперь главное – этого москвича сохранить.
– Слушай, а ты, случайно, не знаешь, кто такая Маргоша? – поинтересовался Артур у охранника.
– Да знаю, конечно! Ее этот москвич сам где-то здесь вызванивает.
– Артур, где ты там застрял? – позвал его Глухов, выглядывая из кабинета.
Когда Артур вошел, генерал и Глухов сидели за аккуратно сервированным журнальным столиком и, похоже, уже выпили по рюмке коньяка.
– Артур, – кивнул Глухов, – мы прямо сейчас едем на охоту. Садись за мой стол и созванивайся, с кем ты там договаривался.
Артур вопросительно взглянул на Глухова и спросил:
– Звонить по двум адресам или сразу туда, куда едем?
Глухов на миг задумался и махнул рукой:
– Звони двоим.
Тем временем московский генерал, потягивая коньяк, пытался до кого-то дозвониться по мобильнику. Наконец ему ответили, и он буквально растаял, поплыл от удовольствия.
– Маргоша, ну куда ты пропала? Я здесь всего на день. Сейчас едем на охоту. Но я хочу тебя видеть. Да-да. Не только видеть, но и просто хочу, – проговорил генерал, чуть понизив голос.
Артур, покраснев, сделал вид, что дозванивается до охотничьего хозяйства, Глухов же отошел и отвернулся к окну.
– Можешь часа через четыре к губернатору подъехать. А можешь сейчас, возьмем тебя на охоту, научу тебя стрелять, – продолжал заигрывать генерал.
Артуру наконец ответили, и он занялся переговорами сначала с одним, а потом с другим собеседником.
Поехали они в первое из намеченных хозяйств, «Зареченское», расположенное неподалеку от знаменитого пушкинского Болдино, где поэт написал едва ли не лучшие свои стихи… Там обещали не только охоту на лис, но и старинные блюда из дичи.
По дороге генерал и Глухов опять говорили исключительно на вольные темы.
– Я хотел Маргошу с нами на охоту вытащить, – сказал генерал, самодовольно ухмыляясь.
– Ну и как она? – спросил Глухов, не скрывая интереса.
– Сказала, что накраситься еще не успела, – хохотнул генерал.
– Так она что, в баньку подрулит?
– А банька будет?
– А как же! Как всегда. С номерами.
– Ну тогда в баньку.
Он попытался дозвониться, но потом, вздохнув, пожаловался:
– Здесь уже не берет. Потом перезвоню Маргоше. Обрадую. А то я думал, без Юркова программа у тебя другая будет. Люблю приехать к тебе, развеяться.
Артур, несмотря на его молодость, неплохо разбирался в людях и чувствовал, что генерал лишь старательно делает вид, что его совсем ничего не волнует и он действительно приехал к Глухову развеяться.
Туман рассеялся, и осенний лес заиграл всеми красками. Была та пора, когда листва уже устлала землю сплошным ковром, но и деревья еще не выглядели лысыми. Поражали воображение пестрыми резными узорами клены, нежно желтели березки, не спешили расстаться со своими бордовыми монистами осины. По-богатому ягодно, предвещая морозную зиму, рдели рябины.
– Здесь, кстати, Болдино совсем рядом, – вспомнил Глухов и, обращаясь к московскому гостю, предложил: – Может, заскочим? Вы же давно собирались посетить пушкинские места. Теперь же как раз осень. Природа в самой красе…
– Заскочим… заскочим… – вдруг впав в задумчивость, пробормотал генерал. – Только в другой раз. Как-нибудь в другой раз.
– Ну в другой так в другой… – вздохнул Глухов. – Когда вас в следующий раз ждать?
– Скоро… скоро… очень скоро… – все так же задумчиво, прошептал генерал и вдруг процитировал: – «Роняет лес багряный свой убор…»
Они свернули с шоссе и по лесной дороге добрались до красивых резных ворот, у которых их ожидал пожилой, одетый в охотничьи, военного образца камуфляжные «доспехи» егерь.
– Здравствуйте, проезжайте за ворота. Там вас уже ждут, – сказал мужчина, изрядно окая.
– Сразу видно, из местных, – заметил генерал и спросил: – Как звать-то тебя, лесной человек?
– Михалыч, – ответил егерь. – Петр Михалыч.
– Ну, принимай гостей, Петр Михалыч! – произнес генерал.
– Гостям мы завсегда рады, – ответил Михалыч.