Слепой. Защитнику свободной России
Шрифт:
– Обещай тогда, что обязательно зайдешь ко мне в другой день. Мы с тобой посидим душевно, вспомним Афган.
– Без вопросов! Обещаю. Грех не посидеть с хорошим человеком.
– Ловлю на слове. Буду ждать тебя, Федор, снова в гости.
Закончив с едой и выпив чай, Глеб сказал:
– Мне редактор мой в Москве поставил задачу написать серию статей про вашего медведя-монстра.
– Даже серию? Вон оно как. Не дает наш мишка никому покоя после смерти краеведа Клаковского. Слыхал об этом?
– Слышал, – кивнул Сиверов.
– Тогда не меньше недели было настоящее паломничество вашего брата. Ко мне тоже заходили, только я всех их посылал куда подальше. Собаку спускать с цепи приходилось. В самом деле, не стрелять же из ружья было! Потом немного все улеглось.
– Понимаю тебя. Иногда я и сам свою работу ненавижу, но что поделать. Спасибо, что не саданул в меня из двустволки, – пошутил Глеб.
– Да ладно, ты свой человек. Если тебя что-то интересует, спрашивай. Что знаю, то расскажу, выдумывать ничего не буду, – развел руками Корягин.
– Спасибо. Во-первых, хотел бы узнать, может, тебе доводилось самому видеть лютого зверя?
– Слава богу, не видел, но от местных наслышался всякого.
– И что говорят?
– Да, собственно, одно и то же. Мол, монстр выбирает погоду похуже: дождь, туман… Появляется исключительно ночью, когда оживает всякая нечисть. Ну и плетут люди, что это гигантский зверь: если встанет на лапы, то метров восемь– десять будет в высоту. Или еще больше. Послушать их, так это не медведь, а слон. Оскал у него дьявольский и глаза горят. Вот такое рассказывают с добавлением всяких мелких деталей, – поведал лесник.
– А ты веришь во все это? – поинтересовался Глеб.
– Да хрен его знает. Я хоть и контуженый, но мыслить стараюсь здраво. Раз столько людей его видели, да еще смерти случились, значит, все-таки что-то есть. Короче, без ружья и собаки я в лощину не суюсь. И тебе советую обзавестись оружием и по ночам в плохую погоду, от греха подальше, лучше туда не ходить. Береженого Бог бережет.
– Спасибо за предупреждение, Павел. Выходит, монстра не видел, но живешь ты рядом с лощиной, поэтому наверняка слышал его звериный рык?
Лесник отрицательно покачал головой:
– Ничего не слышал, врать не стану. Хотя свидетели говорят, что этот медведь издает такой рев, что аж земля трясется.
– Странно все это, – Сиверов взглянул на Корягина.
– Что странно, Федор?
– Зверь орет, ты рядом живешь и никогда ничего не слышал. Может, ты крепко спишь? – размышляя вслух, предположил Сиверов.
– Как раз наоборот, люблю я кемарнуть в обед часик-другой, а по ночам обычно сплю не более трех часов, потом телевизор смотрю или просто брожу до утра вокруг дома.
– Тем более странно.
– А ведь ты прав, – произнес Павел, – я как-то раньше не задумывался об этом. По идее, я должен был хоть что-то слышать. Действительно интересно.
Оба на несколько минут замолчали. Первым заговорил Сиверов:
– А ты встречал в лощине обыкновенного бурого мишку? Доходяга такой.
– Конечно, видал я его. Он, наверное, больной.
– И давно он тут шастает? – поинтересовался Глеб.
Павел задумался, а потом ответил:
– Первый раз я его увидел примерно два года назад. Или чуть раньше.
– Я сегодня видел издалека, как этого медведя подкармливал рыбой какой-то лысоватый мужик, лет пятидесяти, с небольшой бородкой. Не знаешь, случайно, кто это?
– Я тоже его видал в лощине, но, кто он и откуда, я, брат, не знаю. Может, турист какой или зоолог? В общем, не буду гадать, не знаю я.
– А когда ты его увидел впервые?
– Если мне память не изменяет, то в прошлом году по весне. Вообще тут шастает немало народу. Туристов понаехало тьма-тьмущая. Все жаждут приключений, хотят увидеть медведя-монстра и обязательно сфотографировать или снять его на видеокамеру.
– Кому-нибудь удалось это сделать? – спросил Глеб.
– По крайней мере, я не слыхал о таком. Подделки всякие в Интернете видал, но ведь при теперешних компьютерных технологиях состряпать страшную фотографию медведя-монстра большого труда не составляет. У многих, видать, немало свободного времени, вот они и балуются. Но в жизни-то на самом деле все гораздо страшнее.
– Что ты имеешь в виду? – взглянув в глаза собеседнику, настороженно спросил Сиверов.
– Слыхал о гибели в лощине в апреле этого года туристки из Франции?
– Ее нашли со вспоротым животом…
– Да-да, значит, ты в курсе. Так вот, эту мамзель, или как их там во Франции называют, я обнаружил примерно в девять часов утра, когда уже почти взошло солнце. Ночью, как я уже сказал, в лощину не суюсь, не дурак.
– Так это ты обнаружил француженку?
– Вернее, моя собака. Она нашла труп девушки. Я бы, возможно, и прошел мимо, но пес громко залаял, словно подзывая меня. Я подошел и увидел страшное зрелище.
– Расскажи подробнее. Это мне может пригодиться для статьи, – попросил лесника Глеб.
– До сих пор только полицейским говорил об этом, но тебе, Федор, расскажу. Подошел я и замер. Девушка очень красивая. Кстати, лежала она на спине. Ее темная куртка из болоньи была задрана вверх к груди. Живот – вспорот. Виднелись внутренности, труп был окровавлен. Ее темные глаза были выпучены, словно перед смертью ее окатили ведром кипятка. На груди висели фотоаппарат и видеокамера.
– Значит, это был не бандит, иначе он забрал бы дорогие вещи, – задумчиво произнес Сиверов. – Может, маньяк-насильник?