Слепящая пустота
Шрифт:
— Их забрал поезд, — тихо проговорил апологет, массируя ноющие вески. — Я сам все видел. На станцию пришел пустой состав, двери открылись, и людей стало затягивать вовнутрь… А там невидимая сила разрывала тела на куски.
— Это ты ТАК видел, — пожал плечами Фишер. — Скорее всего, это не соответствовало реальности. Следов крови на станции не обнаружено, и уж наверняка лимбовцы обратили бы внимание на свежие отметины на ржавых рельсах от прошедшего недавно состава.
— Да, ты, наверное, прав…
— Что-то вид у тебя какой-то… нездоровый?
— Беспокойся лучше о себе.
— Ладно,
— Значит, ребенок по-прежнему у работорговцев.
— Наверняка. Наши агенты отслеживают все их перемещения и действия в недрах метро. Мы уже потеряли в этом подземном аду двадцать человек, однако цель оправдывает утраченные людские ресурсы. Члены Круга считают, что мальчуган рано или поздно окажется на невольничьем рынке. Так что план прежний: я со своими людьми ищу детей нужного возраста и пола, а ты двигаешься к Советской.
— Хорошо! Что еще?
— К коммунистам сейчас лучше не суйся. У них там какое-то патриотическое мероприятие, здание ТЭЦ-3 все в кумачовых флагах. Одним словом, очередное всеобщее сумасшествие. Могут и к стенке поставить, так сказать, от переизбытка светлых патриотических чувств. Ты ведь и сам знаешь этих параноиков. Для них любой, кто не из их форта, либо враг народа, либо шпион. Хотя как по мне, они все равно менее опасны, чем совершенно непредсказуемые неофашисты со своим элитным подразделением сталкеров СС.
— Спасибо за информацию.
— Так мы ведь общее дело делаем! — улыбнулся Фишер.
— Проводишь меня?
— Нет!
— Снова отказ.
— Здесь не так опасно, как кажется.
— Кругу будет не выгодна моя внезапная смерть.
— А почему ты вдруг решил, что погибнешь?
Харон не ответил. Повернувшись спиной к усмехающемуся наемнику, он неспешно побрел в сторону Московского Проспекта.
Харьковский метрополитен был огромен. Второй по количеству станций на Украине и четвертый по длине линий и пассажиропотоку во всем бывшем Советском Союзе после Московского, Петербуржского и Киевского. Двадцать девять станций. Общая длина линий — сорок километров. До Катастрофы метрополитен перевозил ежесуточно около 800 тысяч пассажиров. В отдельные дни этот показатель превышал один миллион.
Станция Московский Проспект, находившаяся под контролем «Красной капеллы», имела выходы в расположенное на поверхности депо. Многочисленные коллекторы и служебные переходы позволяли вольным сталкерам беспрепятственно проскальзывать к Заводу имени Малышева, не заходя на саму станцию. Коммунисты, обосновавшиеся на территории комплекса ТЭЦ-3, имели собственного апологета, пусть и отлученного от Круга, но вполне еще дееспособного.
По мере приближения к Парку культуры и отдыха имени Артема, под ногами стали попадаться занесенные снегом кости, среди которых иногда встречались человеческие. Мерзавец Фишер соврал, эта часть проспекта была не такой уж и безопасной.
Раньше Харону невероятно везло, будто невидимая сила тщательно оберегала его от всех смертельно опасных напастей. Он несколько раз ловил себя на мысли: «А что, если мой уникальный
Городские руины благосклонно пропускали одинокого путника по ветвящимся венам улиц, пропитанным ядом давно прошедшей войны. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, в том числе и везение, лимит которого у каждого человека с рождения всегда крайне ограничен.
Новый страшный мир не прощает беспечного отношения к себе, жестоко наказывая слишком самоуверенных глупцов.
Так произошло и на этот раз.
Хотя, даже если бы Харон и смог заранее почувствовать грозящую опасность, вряд ли бы успел что-либо предпринять, потому что перевес сил оказался не в его пользу.
Невысокий человек в противогазе, возникший из-за лежащей на боку бетономешалки, грубо вторгся в маленький уютный мир обманчивых иллюзий.
С апологета сорвали рюкзак.
В поясницу уткнулся твердый ствол.
— Тихо, не рыпайся! — вкрадчиво донеслось из-за спины.
Светло-серые камуфлированные бушлаты. Нашитые на рукавах красные звезды. Армейские противогазы скрывают лица. На патруль не похоже, скорее уж группа захвата.
— Что вам нужно? — Харон медленно поднял руки.
— Ты!
Лаконично, но это сразу многое объясняло.
— У вас ведь есть свой апологет.
— Будет два!
— Зачем? Вам ведь вполне хватает и одного.
— А кто сказал, что мы собираемся оставить тебя у нас? Давай, пошел-пошел…
Шесть человек. О том, чтобы сбежать, не стоит даже думать. Где же майор Жданов со своей незримой группой поддержки? Схлестнулся с мутантами? Погиб? Отозван Шмелевым? Последнее наиболее вероятно, особенно после того, что произошло на станции Маршала Жукова. Полковнику нужны опытные бойцы, чтобы выяснить, какая новая опасность угрожает людям. Но стоит ли ради этого рисковать потерей апологета?
Бойцы «Красной капеллы» молчали весь путь до форта. Теперь в том, что они наткнулись на апологета не случайно, не было никаких сомнений. Коммунисты знали о том, что он придет, заранее подготовив засаду.
Понять бы только, зачем им это?
Что ж, скоро все выяснится…
Харона провели вдоль длинного серого здания с забавным изображением на фасаде: могучий оранжевый человечек поднимал над головой желтый ящик с черной надписью «гигант техники». Небольшой отряд пересек проспект в том месте, где из заснеженной земли торчала серебряная лопасть турбины, вдоль боков которой шла красная надпись на желтом фоне «ТУРБОАТОМ». На перекрестке лежала перекошенная тумба, раскрашенная в цвета национального флага, обозначающая территорию Фрунзенского района. За тумбой виднелся синий деревянный щит, сообщающий всем желающим, что «ОАО „Турбоатом“ — флагман энергетического машиностроения Украины». Рядом располагался вход в метро, где находилась отлично укрепленная подземная крепость коммунистов. До боли знакомый район. До Катастрофы апологет часто бывал здесь.