Слесарёнок

Славка Канунников ходит в детский сад, в старшую группу. Каждое утро папа или мама, а то и оба вместе, по пути на завод отводят его туда, а вечером тот, кто раньше освободится, забирает домой.

Славкин папа Егор Иванович инженер, работает на заводе «Инструментальщик». Он изобретатель. О нём в газете писали и даже портрет печатали. А в прошлом году наградили малой золотой медалью Всесоюзной выставки достижений

народного хозяйства. Славка вначале огорчился: почему малой? Но когда увидел, какая это медаль и как она сверкает, не только успокоился, но и загордился порядком и самому себе дал слово изобрести что-нибудь такое, за что и ему тоже дали бы медаль. Он думал три дня, что бы такое изобрести, но так и не придумал. Жаль, что отец уехал в командировку в Ленинград с каким-то новым своим изобретением и посоветоваться было не с кем.

Отец вернулся через неделю, вечером. Славка был на дворе. Вооруженный деревянной саблей, которую сам смастерил, он хотел ринуться в бой на лопухи, но в это время раздался знакомый голос:

— Славка, разбойник ты этакий!

Славка вздрогнул, повернул голову, увидел отца, но сдвинуться с места, чтобы побежать ему навстречу, не мог — трудно было сразу переключиться.

Но вот Славка сделал шажок навстречу отцу, потом другой — и уже бежал что было духу. Отец подхватил сына, вскинул высоко, прижал его голову к своей груди. Славка освободился из объятий отца, проговорил недовольно:

— Дышать же невозможно!

— Ну, извини! Здравствуй!

— Здравствуй! — ответил серьёзно сын. — Пошли, что ли, в дом, будем пельмени стряпать, ох и давно не стряпали…

— Захотел, что ли?

— Ещё бы! Ждем, когда ты вернёшься. А раз вернулся, значит, пельмени.

Отец засмеялся. Когда он смеялся, карие глаза его щурились, ниточки морщинок веером разбегались к вискам, белые зубы сверкали, отчего узкое лицо его делалось светлым и радостным и очень нравилось сыну: значит, в хорошем настроении приехал, дело сделал, которое поручили.

— Дай чемодан, — попросил сын. — А то он у тебя все руки оттянул.

Отец опять засмеялся: ему нравилось в сыне эта заботливость. Славка взял чемодан за дужку, попытался поднять.

— Ого, ох! — выдохнул он. — Что у тебя в нем, кирпичи?

— Книги! В Ленинграде накупил.

— И сказок?

— Да, но больше всего по моей специальности. Ну, понесли.

Они взялись за чемодан и пошли к подъезду дома.

Мать увидела их из окна, взмахнула руками и вскоре уже встречала на крыльце.

Они вошли в квартиру, поставили чемодан. Мать весело сказало:

— Будто чуяло моё сердце — тесто для пельменей я уже замесила, фарш ещё вчера приготовила, в холодильнике ждёт не дождётся. Пока примешь ванну, мы со Славкой управимся в самый раз.

После ужина Славка потянул отца в домашнюю мастерскую, так называемую «тёмную комнату», или чулан, где стоял слесарный верстак, небольшая наковальня и тиски, а в ящике много разных инструментов. До отъезда в командировку отец и Славка не успели доделать игрушечный военный катер с мотором на электрических батарейках. Корпус катера склёпан из алюминиевых пластинок. Спереди устройство для двух ракет, но ракет ещё не было.

— На чём мы остановились в прошлый раз? — спросил отец, включая свет. На верстаке был беспорядок. Он сразу понял, что Славка без него тут поработал.

— Ты хотел сделать ракеты, — тихо напомнил Славка.

— Что ж, пожалуй, мы сегодня их сделаем. — Отец взял напильник. — О, как он забит! Значит, не получилась у тебя ракета?

— Она выскакивает из тисков. Все время… — Славка потупился, боясь взглянуть на отца.

— А ты ее зажимай вот так! — отец взял алюминиевую трубочку и ловко зажал в тисках.

Инструменты, которые делают в цехах, поступают на проверку в отдел технического контроля, к Славкиной маме. Она проверяет качество изделий и разрешает их выпуск. Вчера заболела помощница, и маме сегодня пришлось остаться на работе сверхурочно. Она позвонила Егору Ивановичу и попросила, чтобы он зашёл за Славкой в детский сад.

Отец с огорчением сказал своим товарищам:

— Только начало получаться что-то, а тут на те! Сын ждёт. Придется нам кончать.

В группе изобретателей, кроме Славкиного отца, который был старшим, работали еще Иван Летов, молодой парень двадцати лет, коротко подстриженный, с золотистым хохолком на макушке. И был ещё Эдгар Фофанов, молчаливый человек с горбатым носом, в берете и большой трубкой в зубах. Это такой мастер, что мог сделать радиоприемник размером с ноготь. Над ним, замкнутым и немногословным, постоянно посмеивались молодые слесари. Особенно отличался в этом Яшка Сазонов, выпускник производственно-технического училища, курносый задиристый парень.

Изобретатели сидели вокруг стола. На нём грудой лежали листы с чертежами нового стайка. Разбирали замечания, которые были сделаны в Ленинграде.

Дело шло сегодня хорошо, потому изобретателям хотелось ещё немного поработать. Но как быть со Славкой? Сколько же ждать ему своего отца? Наверно, уже весь обревелся.

— Слушай. Егор Иванович, махнём за Славкой на моем мотоцикле, доставим сюда, пусть подождёт, поиграет, — предложил Иван Летов.

— Верно! Эдгар, подождёшь нас?

— А я тем временем поужинаю, — ответил Эдгар.

— Приятного аппетита! — пожелал Егор Иванович и вышел вслед за Летовым.

Мотоцикл стоял неподалёку от заводской проходной. Иван нажал дважды на педаль, завёл мотор, кивнул Егору Ивановичу на коляску; тот уселся, мотоцикл резко взял с места и скоро развернулся у детского сада. Славка, игравший в футбол, услышал грохот, увидел отца, бросился к калитке. Он распахнул её и, глядя то на отца, то на дядю Ивана, то на мотоцикл, в нерешительности остановился.

— Ну, что ты, давай сюда! — крикнул отец.

Славка осторожно стал приближаться к мотоциклу. Потом с размаху прыгнул к отцу на колени, так что коляска качнулось.

— Куда поедем? — одним вздохом спросил он.

— На завод! — ответил отец.

Славка от радости закричал «ура!». Он впервые ехал с отцом на завод.

Оставшись один, Эдгар раскрыл свой чемоданчик, в котором носил свежие журналы, готовальню, нужные инструменты, там же лежал завёрнутый в салфетку ужин. На случай, если пришлось бы задержаться в цехе. Не отрываясь от журнала, Эдгар нащупал рукой салфетку, стал осторожно её разматывать. Вдруг что-то укололо руку, он отдёрнул её. Что за чудеса?