Слёзы Лимба
Шрифт:
— Метод гипноза? Что вы имеете в виду? Что жертвы застрелили себя сами?
— Да. Насколько я знаю, убийца не смог бы выйти из каюты через вентиляционную шахту, так как в таких кораблях вентиляционные трубы слишком маленькие. Это не океанский лайнер.
— Вы хотите сказать, что в этом деле замешаны призраки?
— В таких делах надо хвататься за самые безумные идеи. Я не настаиваю на том, что это призраки. Убийца запросто мог все это сфальсифицировать под спиритическую активность, чтобы никто не смог найти его. Он был в праве использовать ловушки, даже ядовитый газ. А разрушения можно объяснить тем, что судно резко выбросилось
— Судно сильно не повреждено, лишь несколько вмятин на киле. Но оно так сильно зарылось в песок, что до сих пор не получилось его отбуксировать в порт.
— То есть судно так и стоит на берегу? Удивительно. Это даже к лучшему.
— Почему?
— Есть шанс более подробнее изучить место происшествия. Знаете, я давно не была у большой воды… Уже чувствую запах романтики и соли.
— Вы на что намекаете, мисс? — удивленно посмотрел на нее тот. — Только не говорите, что хотите поехать туда и увидеть все своими глазами.
***
Джордж любовался ее шелковистыми немного вьющимися на кончиках рыжими волосами, которые аккуратно падали на хрупкие плечи. Татьяна решила в эту долгую поездку облачиться в светло-бежевый костюм прямого покроя, который удачно выделял узкую талию и не слишком объемные, но достаточно заметные груди, которые так и норовили привлечь к себе внимание Джорджа, так как их хозяйка расстегнула на пиджаке верхние пуговицы, словно делая это специально.
Он боялся, что она это заметит. Боялся так, как не боялся никогда. Но желание любоваться ею было невыносимым. Что же с ним происходит? Почему он изменяет самому себе? Изменяет своим чувствам. Каким образом эта девушка переворачивает у него все внутри, отчего он даже забывает на короткое время причину, по которой они направляются к большой воде.
Вчетвером они двигались в сторону графства Восточный Сассекс, что находилось у южного побережья Великобритании, на автомобиле последней модели, марку которого молодой человек не знал, так как не особо увлекался подобными знаниями. Но в машине было довольно просторно, для четверых человек оказалось предостаточно места, и никто не ехал в тесноте. Кроме Татьяны и Себастьяна с ними ехал молчаливый мужчина, который, как понял Джордж из разговоров, являлся водителем Себастьяна, приставленным к нему его начальством. Видимо, Себастьян был заметной фигурой в сфере криминала, если пользовался такими почестями, но пока Джорджу не удалось увидеть в этом человеке хотя бы йоту того, что могло бы его выделить среди остальных детективов огромного Лондона. Этот человек делал все с помощью слов, но это пока не приводило ни к какому результату.
Всю дорогу детектив бурно общался с молодой особой, обсуждал с ней все, что угодно, но только не работу, за которую ему прилично платил Доктор Ломан, надеявшийся, что этот хвастливый мужчина сумеет пролить свет на те события, что произошли на мысе Бичи-Хед. Джордж уже терял надежду на то, что им вообще удастся там что-либо найти, он уже не верил ни в одно слово, пытавшееся утешить его ослабший разум. Все это было второсортным враньем, пустыми фразами, тратой времени.
Сегодня лето снова напомнило о себе. Впервые за несколько дней небо было таким чистым и идеально голубым, отчего казалось, что неба нет вовсе, так как оно ассоциировалось у многих с кучевыми давящими на голову облаками. Солнце поднялось слишком высоко и было невероятно горячим, отчего Джордж успел почувствовать,
— Так вы были на войне, Себастьян? — эта была первая фраза, которую смог расслышать Джордж, и она исходила из прекрасных уст Татьяны.
— Вряд ли найдется среди сидящих здесь тот, кто не служил, не так ли? — усмехнулся детектив и косо взглянул на Джорджа, который безучастно смотрел в окно и любовался мелькавшими зелеными пейзажами. — В то время я жил в Сербии. Когда Австро-Венгрия объявила нам войну, мне пришлось бежать из страны, так как я понимал, что скоро начнется нечто ужасное. Думал, что смогу спасти себя и свою семью. Но от войны убежать не удалось.
— Но вы не жалеете, что побывали на фронте? Ведь это такая честь…
— С какой стороны посмотреть… Вы женаты, юная леди?
— Нет. Пока никому не удалось завоевать мое сердце.
— Значит, вам тяжело понять, какой может быть война, как она меняет и ломает людей, побывавших в том месиве. Я пережил многое. Воевал на стороне Антанты, плечом к плечу стоял с русскими офицерами, англичанами, французами… Вы не представляете сколько я перестрелял собак на фронте, этих немецких и османских ублюдков.
— А как же Австро-Венгерская империя? Ведь она начала войну и напала на вашу родину. Неужели вы хорошо к ним относитесь? — с долей юмора посмотрела на детектива девушка. — В моей семье никто не воевал, даже отец. Это странно. Я так и не сумела понять, что такое война, она не отняла у меня никого из близких.
— Все впереди, юная леди. Последствия войны еще покажут вам свой звериный оскал, вот увидите. Я потерял на войне младшего брата. Он погиб во время крушения Лузитании вместе с моей матерью. Чертова германская подлодка пустила их на дно вместе с более чем тысяча двести пассажиров. Я даже не смог их похоронить… — голос детектива на минуту дрогнул, но он делал вид, что рассказывает что-то обыкновенное и ничуть не эмоциональное, что не способно затронуть душу. — Давайте не будем о грустном. Война такая вещь, о ней лучше не вспоминать после ее окончания, нужно лишь сделать выводы и больше никогда не повторять подобного.
— Как вы думаете, будет ли еще подобная война?
— Не знаю. Наше общество слишком непредсказуемое. Поэтому невозможно предугадать заранее. Вон, взять хотя бы русских. Им было мало войны, и они решили развалить свою великую страну. К власти пришел простой народ, крестьянин. Что крестьянин сможет сделать, когда сядет за бывший царский престол? Ведь он не представляет, как управлять такой большой страной.
— Русские привыкли к трудностям. Они справятся, — вмешался в их беседу Джордж.
— То есть вы поддерживаете большевиков? — удивленно спросил молодого человека детектив. — Эта красная зараза не способна вызвать симпатию. Только жалость. Даже испанка не вызывает столько негатива, как красные.
— У белых нет шансов, они в меньшинстве. Поэтому уже нет смысла кого-то винить в этом, — вздохнул Джордж и немного поерзал на сидении, так как ноги уже успели затечь из-за того, что они несколько часов находились в неподвижном положении.
— Кстати, не забывайте, что мы с вами не просто так катаемся по Англии, — улыбнулась мужчинам Татьяна. — У нас впереди еще много дел.