Слёзы Лимба
Шрифт:
Безыменный мужчина поймал на лице молодого человека негодование и ухмыльнулся. После чего встал и прошелся по комнате, разглядывая что-то на потолке. Затем резко остановился и впился в парня глазами.
— Ты хочешь уйти. Убежать. Так что тебя держит?
— Что ты такое говоришь? — с недовольством посмотрела на него Анна. — Мальчику необходимо прийти в себя. Не нужно нагружать ему мозг. Бедняжке и так досталось.
— И что ты предлагаешь? Сюсюкаться с ним? Он прекрасно все понимает. И должен осознать, что в любой момент могут попросту убить всех, кого он знал и видел. Это не шутки. Нас очень мало. И мы в любой момент можем потерять все, над
— Он поймет, — Анна сжала ледяную руку Эрвана в своей ладони и села рядом с ним. — Паренек сейчас не в том состоянии, чтобы слушать твои лекции. Скажи спасибо Господу Богу, что мы вообще сумели его спасти. Ведь шансов не было никаких.
— Шансов было предостаточно. Доктор Ломан крутится в их среде, он мог в любой момент забрать его. Но ничего не сделал. Ничего.
— Доктор Ломан… — прошептал Эрван, с трудом шевеля губами. — Отец… Виктора?
— Можешь не делать паузу, пытаясь назвать его имя, — усмехнулся мужчина. — Мы знаем, что он натворил на фронте. Хотя мог бы принести оттуда глухонемого, больше пользы было. Слышащие слишком сильно во все верят.
— Хватит! Угомонись, — шикнула на него Анна.
— Таких, как Эрван, у нас было много за эти годы. И никто не выжил. Так почему Ломан вдруг решил, что этот парень — идеальный кандидат? Да и странно то, что Эрван был знаком с сыном Доктора. Причем… Очень близко знаком.
— Я не знаю, как это объяснить. Но мы не можем противиться. Другого пути у нас нет. Мы заключены. И в одиночку справиться не сможем.
— Я долгое время боролся один и выжил, если ты не видишь.
— Взгляни на себя. Твоя любовь к одиночеству едва не стоила тебе жизни.
— Что это за люди, что пытаются нас убить? — вмешался в их разговор Эрван. — Военные преступники?
— Преступники… — хмыкнул мужчина. — Это не совсем так. Хотя что-то общее между ними прослеживается. Мы имеем дело с некой… Необъяснимой сущностью. Она воздействует на нас. Питается эмоциями. Страхами. Высасывает силы. Воздействует на разум и управляет им, заставляет видеть, чувствовать, то, чего нет на самом деле. И твоя болезнь… Является ее фантазией. А ты ей помогаешь. Помогаешь овладевать тобой.
— Сущность? — удивленно взглянул на него парень. — Что ты имеешь ввиду?
— Я и сам не знаю. Возможно, это человек. Возможно, что-то бесформенное, но живое. И оно становится сильнее.
— Хватит пугать его, — прервала мужчину Анна и побежала в соседнюю комнату. — Эрвана надо накормить и дать прийти в себя. У тебя еще будет время рассказывать свои истории.
— Я не знаю, почему, но твои слова внушают доверие, — прошептал юноша. — Я там видел нечто, что не мог объяснить. Те люди делали такие вещи, на которые не способен ни один человек… — Эрван устало лег на спину и закрыл лицо ладонью, тяжело вдыхая воздух. — Я хочу лишь знать… Джордж… Он жив?
— Да. Но все может измениться от твоего решения в будущем.
***
— Спасибо, — Эрван принял в руки тарелку с ароматной пищей и вдохнул ее опьянявший до потери сознания аромат. Ужин состоял из отваренного риса и хрустящих кусочков свинины, а все это великолепие было украшено свежей нарезанной зеленью, что придавало блюду интересный облик.
Анна со скромной улыбкой села рядом на стул и, подперев голову рукой, стала наблюдать за тем, как молодой человек со звериной жадностью уплетал за обе щеки приготовленную ею пищу, не замечая ничего вокруг. Тот явно успел украдкой заметить на себе пристальный взгляд, но его это наверняка ничуть не смутило, так как оголодавший желудок
Они вдвоем сидели на кухне. Это была скромная маленькая комнатка, где стоял лишь стол со стульями и едва подававшая признаки жизни печка, из которой улавливался, если подойти поближе, остаточный жар погашенного огня. За окном виднелся поздний закат, но из-за плотно задернутых штор могло создаться ложное представление о том, что на улице глубокая ночь. Эрван не стал спрашивать, почему обитатели этого дома так боятся, что кто-то может заглянуть к ним в окно и увидеть, что здесь происходит. Он ясно осмыслил, что задавать лишних вопросов не стоит, ведь на них ему все равно не удастся получить какой-нибудь вразумительный ответ. Эта группа людей скрывала от него некую тайную, тесно связанную с ним, но раньше времени они вряд ли захотят что-нибудь рассказывать.
Эрван через пять минут закончил с ужином и, положив руки на стол, уставился умиротворенным взглядом на женщину, которая явно была в восторге от хорошего аппетита юноши.
Где-то час назад дом покинул безыменный мужчина в плаще, и Эрван был этому неслыханно рад, так как тому типу явно наскучило присутствие молодого человека, который постоянно задавал неудобные вопросы. Иногда Эрвану казалось, что тот уже много раз пожалел о содеянном и мечтал поколотить юношу всеми доступными методами. Возможно, это было не так, и молодому человеку это просто-напросто показалось, но, так или иначе, у него сложилось двоякое впечатление об этом мужчине, чьи эмоции могли в любую секунду политься в совершенно неведомом направлении. И только Анна показалась ему поистине добрым и приятным человеком, с которым ему было по-настоящему комфортно. Эта пожилая женщина хоть и была такой же странной, как все остальные, но в то же время представала перед ним совершенно иным человеком, которому можно доверять и верить.
Юноша за этот вечер крутил в голове различные варианты побега. Он изучал глазами обстановку комнат, искал всевозможные предметы, которые можно использовать в качестве оружия, но в том случае, если ему окажут сопротивление. Но постепенно Эрван стал сомневаться в успехе этих действий. Бежать отсюда было опасно и бессмысленно. Он просто не знал, что его ждет снаружи. И не мог понять, что с ним произошло за последние несколько дней. Юноша был болен, заражен намеренно. Он это уже не отрицал. И если он убежит, то есть риск столкнуться с этим недугом лицом к лицу. Эрван прекрасно помнил, что с ним случилось на кладбище, эти события вернулись к нему спустя какое-то время: перед глазами внезапно помутилось, ноги полностью потеряли способность двигаться и держать на себе мужское тело. Он пытался смягчить падение, но не смог. До сих пор помнил ту боль, что была вызвана ударом его головы о надгробную плиту. И не хотел почувствовать ее вновь.
Один убежать он не сможет.
— Спасибо, все было очень вкусно, — натянуто улыбнулся парень и рукой вытер остатки пищи со своих губ. — Я уже забыл, какое мясо на вкус.
— Я рада, что тебе понравилось, — с некой грустью произнесла она и задумчиво посмотрела в сторону. — Я знаю, что тебе не очень комфортно здесь, что ты думаешь, как отсюда вырваться. Мне известны эти ощущения… Этот страх. Когда-то и я его испытывала.
— Я хочу лишь понять, что со всеми нами произошло? Если мне суждено стать пленником, то хотя бы скажите, почему?.. Почему?! — Эрван не заметил, как повысил голос, и, осмыслив это, резко смутился, вжавшись в спинку стула. — Извините.