Слезы Мармариски
Шрифт:
— Не сахарные, — губы брата растянулись в подобие улыбки, но в глазах застыла жесткость.
***
Через несколько часов Тиас и Фей переместились на Асту. Ночь на этой планете не такая короткая, как на А-ао, да и время немного отличается, поэтому красавица Аста встретила их глубокой тьмой начинающейся ночи и тонким серпиком новорожденной луны. Фей был абсолютно спокоен. Он прекрасно понимал, что впереди их ждет как минимум засада. Но надо найти сестру и землянина, если тот еще жив. Только Тиас может привести его к Къёле. Фейралисе несколько раз пытался телепатически выйти на уровень подсознания брата,
Вскоре Фей узнал место, куда его вел брат. В ту памятную ночь освобождения Тиаса и Сашки, прежде чем спуститься к замку в виде в;ронов, ребята провели почти целый день над пропастью, наблюдая за его обитателями. Через час ребята действительно вышли к обрыву. Именно на то место, с которого они наблюдали за замком. Фейралисе постоял над пропастью, равнодушно взирая, как маленькие камешки падают с огромной высоты, вдохнул холодный морской воздух, и вопросительно повернулся к Тиайленсу. Он ждал объяснений.
— Красивое место, правда? — улыбнулся Тиас.
— Кому как…— пожал Фей плечами, на всякий случай, отойдя от обрыва на безопасное расстояние. — Не понимаю, зачем мы сюда пришли? Ответь мне, где Къёла и Саша? Они живы? Ведь все мы поняли: они не могли уйти, не попрощавшись и никого об этом не предупредив. Тиас, что происходит?
— Фей, ты не о том думаешь! Твоя жизнь наполнена бесполезной суетой, глупыми амбициями. Вместо того чтобы беспокоиться о себе, ты спрашиваешь о землянине!
— Посмотри на меня! — приказал Фей. — Где Къёла и Саша?
Тиайленс отвернулся от цепкого взгляда брата. Поморщился: в груди неприятно кольнуло.
— Где ребята? — едва ли не по слогам проговорил он.
— Я могу вернуть тебе сестру. Но в обмен на Талисманы. Это его условие!
— Чье?
— Мы должны отдать Талисманы Ледрегу Такиусу Туранчосу Аки!
В ответ Фейралисе застонал, поняв, что произошла катастрофа.
— Фей, очень прошу тебя без глупостей и сопротивления отдать мне свой Талисман! Если хочешь, то я приказываю отдать Талисман! — глаза Тиаса горели фанатичным огнем. Фей не узнавал его. Перед ним стоял чужой человек, настоящий враг. — Я долго думал над этим. Понимаешь, мы приносим близких людей в жертву нашему тщеславию, нашей власти, какому-то абстрактному вселенскому господству. Так не лучше ли прекратить всё это и жить как нормальные люди, а не гоняться по всей Вселенной за собственной смертью?!
— Что за бред ты несешь? — спокойно спросил Фей. — Тиас, ты же всегда боролся со злом. Ты сумеешь победить тьму внутри себя. Ты заколдован, но не дай чужой воле подчинить твой разум. Борись! Ты можешь, я знаю это! Я верю в тебя!
Тиайленс Асгорун замер, вслушиваясь в его слова. Фанатичный огонек потух. Он был растерян. Огляделся по сторонам, пытаясь понять, где он и что делает. Жалобно посмотрел на брата, умоляя о помощи, почувствовал, что губы дрожат…
Фею хотелось обнять его, успокоить. И он совершил роковую ошибку: сделал резкий шаг вперед, поддавшись чувствам.
Сын Галактик весь напрягся, отпрянул в сторону, закрыв лицо руками…
А когда открыл,
— Я так и знал, что с тобой нельзя будет договориться! — злобно усмехнулся парень. — Что ж, придется пойти на крайние меры. Кого ты любишь больше: сестру или жизнь?
— Где Къёла? — поникшим голосом спросил Фей.
Бесполезно пытаться договориться с братом. Он заколдован слишком сильно, чтобы заниматься снятием чар прямо в горах… Более того, Фей не может подчинить его себе, не навредив психике. Что же делать? На всякий случай он вызвал посох. Меньше всего на свете Фейралисе хотел драться со своим братом.
Тиас неторопливо подошел к тоненькому деревцу.
— Талисман! — потребовал он.
— Где Къёла? — Фей начал терять терпение. Он и так слишком долго уговаривал.
— Вот она! — Тиас взмахнул рукой и слегка ударил по веткам. В то же мгновенье растение превратилось в девочку. Къёла упала на мерзлую землю без сознания, опасно приблизившись к самому краю пропасти, но Тиас успел подхватить ее на руки. На мгновение его взгляд, полный сострадания, скользнул по лицу сестры. Но в груди опять пребольно кольнуло. На губах заиграла зловещая улыбка. Къёла очнулась. Брат поставил ее на ноги, крепко держа за талию. По нежно-сиреневой кофточке быстро расползалось огромное бордовое пятно. Так вот чьей кровью залита кухня… Нет, за свою девочку он оторвет голову любому, даже брату.
— Отпусти ее! — зарычал он на Тиаса.
Но Тиас лишь подошел к пропасти. Къёла бросила беспомощный взгляд назад — до обрыва оставалась пара шагов, а брат-близнец все ближе подталкивал ее к краю.
Фей не мог рисковать жизнью сестры. Не видел он и иного выхода, кроме применения магии. Заклинание Неподвижности, конечно, не остановит Тиаса, Талисман блокирует подобные попытки, но хотя бы задержит и сделает неповоротливым. Произнес нужные слова и… ничего не произошло.
Тиас усмехнулся.
— Не зря я привел тебя сюда. Все боевые заклинания выше пятой ступени блокируются артефактом, спрятанным на этой поляне. Где — не знаю даже я. Помнишь, кражу Иглы Отрицания Магии из сокровищницы с Фариллы? Она у Туранчоса. Ты не сможешь применить магию ни против меня, ни против других. А меньше пятой ступени на меня не подействует, ты же знаешь! Так что ты можешь сейчас?
Фей оглянулся: на поляне появилось несколько воинов Туранчоса. Они нацелили на него арбалеты. Теперь парню приходилось думать еще и том, как прикрыть спину. Но не станут же они стрелять, пока он не отдал Талисман!
Тиас подтолкнул Къёлу к обрыву. Девочка почти потеряла сознание, повиснув в объятиях брата. Фей замер на месте. Если Тиас отпустит сестру, она полетит в пропасть и разобьется о камни. Она без сознания, а значит не в силах применить магию. Къёла непременно разобьется!
— Отпусти ее, — взяв себя в руки, попросил он спокойным голосом.
— Талисман! — потребовал Тиайленс. — Отдай мне Талисман!
— Тиас, Къёла ранена. Она очень серьезно ранена. Пожалуйста, отпусти ее, и я отдам Талисман. Если ты этого не сделаешь или причинишь ей боль, я сам убью тебя! Ради сестры, моя рука не дрогнет. — Фей быстро зарядил арбалет и направил его в сторону брата. — Я выстрелю, обещаю.