Слезы счастья

Льюис Сьюзен

— Тебе тоже ничто не мешает улететь, — сказал он.

Почувствовав, что эмоции вот-вот хлынут через край, Лиза повернулась и посмотрела на мужа.

— Мешает, — прошептала она, глядя ему в глаза, — у меня есть ты, и я не хочу, чтобы было иначе.

Ласково улыбаясь, Дэвид прикоснулся ладонью к ее щеке.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал он, — что свободна в любой момент передумать и, если сделаешь это, я прекрасно тебя пойму.

ГЛАВА 20

У Майлза

было такое чувство, будто его оглушили. Хотя это был тот самый страх, которому он не хотел давать имя, худшее из возможных объяснений ненормального поведения Дэвида, услышав об этом сейчас, узнав, что это реальность, он не мог прийти в себя. Ему хотелось бушевать и кричать в знак протеста, врезать кому-нибудь, засадить судьбе по яйцам, взвыть от отчаяния. Дэвид был не просто его шефом и наставником — он был другом, сторонником, железобетонным пропуском на вершину. Он не мог лишиться его сейчас и уж точно не из-за гадкой, омерзительной болезни, которая не имела права вообще никого поражать, а тем более людей с таким мощным, достойным и востребованным умом, как у Дэвида.

— Мне жаль, — слабо проговорил он, когда Дэвид вложил ему в руку бокал. Подняв голову и увидев печаль в глазах Дэвида, Майлз почувствовал, что почти не в силах это вынести. — Мне очень, очень жаль, — пролепетал он. — Я боялся... Это... — Он вздохнул и попытался собраться с мыслями. — Вы уверены? — каркающим голосом спросил он. — Ошибки быть не может?

— Уверен, — сказал Дэвид, присаживаясь со своей выпивкой.

Они были в его с Лизой лондонской квартире, но хозяйки нигде не было видно, поэтому Майлзу оставалось только гадать, как она восприняла новость.

— Вашей... вашей жене, наверное, очень тяжело, — проговорил он.

— Да, пожалуй, — согласился Дэвид. Его улыбку омрачила мимолетная тень горечи, но в тоне на нее не было ни намека, когда он сказал: — Она почти не говорит об этом. Жаль, конечно, но, может быть, теперь она считает, что разговаривать со мной — пустая трата времени: я все равно забуду, так какой в этом смысл?

Майлз недоуменно на него посмотрел.

— Не могу поверить, что она так думает, — возразил он.

Дэвид вздохнул.

— Да, я уверен, что ты прав, и жалость к себе не заслуживает одобрения, поэтому давай попробуем забыть, что я это говорил. — Он иронично повел бровью. — Вероятно, мне будет легче с этим справиться, чем тебе, — пошутил он.

Даже если бы это было смешно, Майлз понимал, что никогда в жизни не смог бы рассмеяться.

— Где она? — спросил он. — Я думал, сегодня вечером вы оба будете здесь.

— Мы так и собирались, но у нее был трудный день. Ее сестра улетела в... Гонконг сегодня днем, и Лиза по этому поводу очень переживает. Она сказала, что пройдется по магазинам, но я надеюсь, что она заскочит к кому-нибудь из подруг.

Майлз кивнул.

— И что теперь? — спросил он. — Вы продолжите?.. То есть, вам... — Нормально ли задавать такие вопросы? — ...известно, как долго вы еще сможете работать?

— Нет, пока нет.

Хотя выражение лица у Дэвида сделалось непроницаемым,

Майлзу нетрудно было представить, каким разъяренным и беспомощным должен чувствовать себя шеф, зная, что все его мечты и амбиции гаснут, как свечи. Каково видеть, что все двери захлопываются перед тобой, прежде чем ты успеваешь к ним подойти? Знать, что для всех остальных жизнь будет и дальше течь своим чередом, тогда как тебе остается одна дорога — вниз по спирали, до самого конца...

Посмотрев на Майлза, Дэвид как будто смягчился.

— Надеюсь, ты понимаешь, что... В общем, это... Такой одаренный и опытный человек... — Дэвид стиснул кулак от досады. — Я уже сейчас могу назвать нескольких министров, которые будут драться за тебя, как только узнают, что ты... ну, ты понимаешь...

Майлз не мог найти слов. Что тут скажешь? С его точки зрения, всем остальным было ой как далеко до непринужденного политического стиля Дэвида, до его способности молниеносно оценивать ситуацию. Хотя приходилось признать, что он уже давно не наблюдал этих качеств шефа во всем блеске. У Майлза внезапно возникло ощущение, что в его жизни угас свет. Теперь он не знал, что ему делать и куда идти.

— Надо подумать, как быть с моим уходом, — проговорил Дэвид, поглядывая в блокнот, который только что открыл. — Должен признаться, я не жду этого с нетерпением. Если бы я мог просто исчезнуть, лишь бы не мучить любимых людей... Нет, неправда, себя мне тоже не хочется мучить. И тебя. Думаешь, ты справишься? Может, тебе лучше выйти из игры прямо сейчас, пока... — Его голос оборвался под напором эмоций, и он закрыл глаза руками. — Прости, — отрывисто сказал он.

— Я останусь с вами, Дэвид, до тех пор, пока буду вам нужен, — проговорил Майлз дрожащим голосом.

Дэвид шумно сглотнул и кивнул.

— Надеюсь, ты понимаешь, что без тебя я никогда не дотянул бы до той ступени, которую занимаю сейчас, — сказал он. — Разумеется, ты знаешь это, но я хочу, чтобы ты понимал, что я тоже знаю. Ты был мне как сын, Майлз. Мне очень повезло, что ты возглавлял мою команду. Я смущаю тебя?

— Нет... да, — ответил Майлз, — но это взаимно и еще далеко не окончено.

При этих словах Дэвид опустил глаза.

— Разве? — тихо проговорил он. — Кто знает? — Потом окрепшим голосом сказал: — Возвращаясь к моему уходу: первым номером нашей программы, очевидно, должен стать Тед Эстли, председатель партии, и необходимо принять решение, на какую дату лучше всего назначить дополнительные выборы.

Он читает вслух? Или просто говорит таким тоном? Потом до сознания дошла фраза «дополнительные выборы». Майлз понимал, что должен держаться лучше, но ему было трудно справиться с собой, когда перед глазами рассыпался калейдоскоп событий, которыми аукнется ужасный диагноз Дэвида.

Осознав, что шеф замолчал, Майлз поднял глаза и поймал на себе взгляд Дэвида, полный привычного насмешливого любопытства. Это было таким знакомым и обнадеживающим, что Майлз чуть не вздохнул с облегчением. Все это не по-настоящему. Это тщательно подготовленный розыгрыш, правда, совсем не смешной...