Слезы темной воды
Шрифт:
– Я бы предпочел быть на корабле с тобой.
Пол почувствовал знакомый внутренний подъем.
– Когда это закончится, я беру месяц отпуска. И я оставлю свой «блэкберри» у тебя в кабинете.
– Идет, – ответил Фрейзер и отключился.
Пол уложил парадную форму, которую принесла Меган, в вещмешок и застегнул его. Потом достал из-за кровати рюкзак и понес все вниз. В фойе его ждала Меган с ключами в руках.
– Сколько у тебя времени? – спросила она, ведя его по дорожке к своему черному кабриолету «Порше-Бокстер С», который предпочитала брать напрокат в Кейптауне. Как и брат, она любила быстрые машины и, в отличие от Пола, могла себе их позволить.
– Немного, – ответил он, забираясь в
– Прекрасно, – сказала Меган, вжимая педаль газа.
Досье прибыли шифрованным электронным письмом за минуту до того, как Пол поднялся на борт южноафриканского самолета до Йоханнесбурга. Пособие по пиратству Фрейзер обещал прислать во время остановки в аэропорту Тамбо [15] . Пол сохранил файлы в свой ноутбук и пошел по джетуэю к самолету. Его место оказалось в последнем ряду, зато без соседей, а значит, ему никто не помешает.
15
Крупный аэропорт имени О. Р. Тамбо, расположен недалеко от Йоханнесбурга. (Примеч. пер.)
Точно по расписанию самолет взмыл в лазурное небо. Пол надел шумоподавляющие наушники, включил «Песню без слов» Мендельсона и открыл досье на Гэбриела Мастерса, капитана «Геттисберга».
Мастерс командовал ракетным крейсером полтора года. В ранге капитана это был его первый выход в море. Пол пропустил резюме и сосредоточился на подробностях, которые давали понять, что за человек скрывается за формой. Мастерс был не только военным морским офицером, но и ученым, получил степень бакалавра истории в Военно-морской академии и магистра по стратегическим исследованиям в Военно-морском колледже. Он опубликовал книгу под названием «Доктрина Уайнбергера: Военная стратегия и демократический консенсус». Внимательно прочитав введение, которое включил Фрейзер, Пол пришел к выводу, что Мастерс – военный с совестью, человек, считающий силу противовесом многочисленным угрозам, существующим в мире после холодной войны, но понимающий всю опасность предпочтения военных методов методам дипломатии. Полу он сразу понравился.
Он открыл второе досье, капитана Фрэнка Редмана, командира отряда спецназа ВМС США, и раздраженно хмыкнул. Он увидел сильно отредактированную биографию Редмана, весь текст занимал меньше страницы. «У меня есть допуск, – подумал Пол. – Они просто не захотели давать мне информацию». Он внимательно прочитал документ, выискивая скрытые между строк зацепки. Пройдя Службу подготовки офицеров запаса при Вирджинском военном институте, Редман поступил на флот и сразу отправился на тренировочную базу «морских котиков». Побывав снайпером на задании в составе Четвертой группы «котиков», он закончил подготовительный курс и вступил в РАЗВЕРГРУ. После чего поднимался все выше и выше, пока не возглавил Красную роту. Пол понимал, что Редман – превосходный солдат, но как личность он оставался для него загадкой. Что за сердце бьется в груди этого человека, превращенного в смертельное оружие? Как он относится к своим противникам? Под каким углом он рассматривает свою роль в этом мире?
Третьим шло досье на контр-адмирала Джонатана Принса. Оно было даже менее вразумительным, чем досье Редмана, – в нем содержались лишь сведения о его образовании, кое-какие карьерные достижения, тщательно отобранные фрагменты его карьеры в команде и указание на его нынешнее положение командира РАЗВЕРГРУ. Пол покачал головой, чувствуя себя Дороти на желтой кирпичной дороге. Редман управлял башмачками на земле, а Принс был Волшебником страны Оз. К сожалению, из досье невозможно было сделать какие-либо выводы об истинной личности Волшебника, что являлось определенной трудностью. «Человек – он как подержанная машина, – учил Джон Деррик сына, показывая ему статью о Джоне Энтони Уокере, офицере ВМС США, оказавшемся советским шпионом. – Чтобы узнать его характер, нужно заглянуть под капот. Другого способа нет». И это было одной из немногих истин, которые Пол почитал, как Святое Писание, ибо узнал ее от самого доктора Джекила.
Пока самолет летел над засушливыми просторами Кару, Пол занялся Дэниелом и Квентином Паркерами. Обычно жертвы похищения замыкаются в себе и почти не влияют на свою судьбу. Но иногда они играют более важную роль и улучшают свои шансы на спасение, идя на контакт со своими захватчиками, или же, наоборот, подвергают себя опасности играми в благородство. Все в биографии Дэниела Паркера указывало на то, что он не станет рисковать. В молодости он шел по пути, проторенному его отцом и дедом, и отклонился от него лишь однажды, когда принял решение поступать на философский факультет в Бостонский колледж. Однако в его ровной биографии имелся сбой, грубое нарушение – кругосветное плавание. Не самое подходящее занятие для не склонного к риску человека.
В «Кэпитал газетт», местной аннаполийской газете, вышла статья о Паркерах перед их отплытием. Статье не хватало вдумчивости, зато романтики было хоть отбавляй, но Пол, читая между строк, увидел вещи, которые упустил журналист. Главным среди них было время, выбранное для плавания. Согласно заметке, Квентин ходил в муниципальную школу с детского сада. Почему родители вдруг вырвали его из системы посреди учебного года? Если ему хотелось проплыть вокруг света, он мог сделать это после окончания обучения. Опыт Пола говорил о том, что резкие изменения в устоявшейся системе являются следствием не взвешенного решения, а кризиса.
Кроме того, что можно сказать о браке Дэниела Паркера, принимая во внимание тот факт, что он отправился в семнадцатимесячное плавание без жены? В статье указывалось, что Ванесса ходить под парусами не любит и имеет оживленную медицинскую практику, – веские причины, многое говорящие о том, о чем не было сказано словами. Разве жена и мать, расстроенная столь долгим расставанием, не захотела бы повидаться с мужем и сыном хотя бы раз за полтора года? Однако в интервью с журналистом она о таких планах не упоминала. В статье единственные ее слова на этот счет были на удивление бесстрастными: «Конечно, я буду скучать, но Дэниел и Квентин – отличные моряки. Я не сомневаюсь, что они вернутся домой».
Пол посмотрел в окно на пустыню, раскинувшуюся далеко внизу, и представил Дэниела Паркера на борту «Возрождения». Потрясение, вызванное похищением, уступает место вакууму плена, неопределенность будущего звучит корабельной рындой в тумане глубинного страха. «Ты бежал от чего-то, – предположил Пол. – От чего-то большого, что заставило тебя покинуть свой мирок и начать жить на краю. Но еще ты бежал к чему-то… К неминуемому возвращению домой. Кто ждет тебя там? Ванесса поддерживает огонь в семейном очаге? Или дело в твоем отце и твоей фирме? Как далеко ты готов зайти, чтобы вернуться к ним?»
На эти вопросы должен был найти ответы Дэниел, чтобы не дать умереть надежде… и сыну.
Исмаил
Стоя в кокпите «Возрождения», Исмаил осматривал в бинокль горизонт. Экваториальное солнце висело высоко в небе, его лучи жгли кожу. Море раскинулось перед ним нетореной гладью, обрывающейся кривой линией горизонта, не нарушенной тенью судна. Но судно приближалось. В этом он не сомневался.