Слезы Тесс
Шрифт:
Звук его голос был всем, что мне нужно было для освобождения. Я закричала, буквально закричала, когда кончила сильнее, чем когда-либо прежде.
Игры разума, в которые играл Кью; связь, которую я ощущала после того, как бросила жизнь плыть по течению — все взорвалось, превращая мое тело в связку сверхчувствительных нервов.
Сексуальное доминирование Кью освободило меня от предрассудков. Мой барьер «хорошей девочки» был сломан, и я упивалась шлепками плоти Кью об мою, когда он искал свое наслаждение.
Его отяжелевшие яйца ударялись о мой клитор, в то время как он жестко
Кью сжал мои волосы в кулак, выгибая мою спину, одновременно шлепая меня по заднице.
— Бл*дь, я хочу заставить тебя истекать кровью, — он вновь ударил меня, потом еще раз. Каждый жалящий отпечаток его ладони переплетал боль с удовольствием в эротической пытке.
Эта пытка добавила еще напряжения моим несчастным нервным окончаниям.
— О боже, — простонала я, дрожа от яростно растущего давления, поднимающегося по ногам прямо к лону.
Только не снова. Несомненно. У меня никогда не было множественных оргазмов.
Кью развернулся, ударив меня с такой силой, что слезы градом хлынули из глаз, я задыхалась. Это больно. И так приятно в то же время. Прекрати. Ударь сильнее. Нет. Еще.
Я распалась на множество частей, сжимая член Кью во второй раз.
— Черт, — застонал он, вдалбливаясь в меня с бешеной силой, потрясая до самой души. Он ударил меня по попе так сильно, что я до крови прикусила губу. Острая боль пульсировала, пока Кью изливался в меня. Я чувствовала каждый спазм, каждую струю, смаковала ощущение владения хоть какой-то его частью. Он отдал мне себя.
Его оргазм был моим. Так же как мой принадлежал ему.
Моя попа пылала, а тело обмякло как у тряпичной куклы.
Кью вышел из меня, тяжело дыша, и я мучительно перекатилась на спину, наблюдая, как он направился в ванную. Он вернулся, обернув полотенце вокруг бедер.
Я села, вздрогнув от боли, внутренней и внешней. Мое тело томилось в пресыщенном блаженстве.
Его поведение было отстраненным, рассерженным. Он даже не взглянул мне в глаза.
Я была настолько ужасна? Я была неопытна, но Брэкс, казалось, всегда наслаждался нашим сексом. Отчужденность нанесла удары, как кинжалы. Я ждала хоть какого-то знака, что Кью был удовлетворен, но он не смотрел на меня.
Его сперма сочилась вниз по моему бедру, впитываясь в простыни. Слезы заполнили глаза. Я, наверное, сделала что-то совершенно не так. Я должна исправить это. Если я не смогу удовлетворить Кью, он отправит меня к таким как Тварь и Водитель. Он откажет мне в защите. В своем уюте.
Я не знала, что делать.
Соскользнув с кровати, я подползла к Кью. Он никогда не просил меня быть кем-либо, кроме человека, но возможно он тайно желал, чтобы я была смиренной.
Я сжала полотенце, всматриваясь в его измученные бледно-зеленые глаза. Он не был похож на человека, у которого был бурный секс. Он выглядел так, будто хотел совершить самоубийство или вымыть член с абразивным мылом. Мужчина с десятитонным сожалением.
Мое горло саднило от желания и провала.
— Прости. Я могу сделать все лучше. Я обещаю. Пожалуйста, дай мне
Старая Тесс пребывала в ужасе. Я молила мужчину, который даже не хотел меня; мужчину, который держал меня словно ненужную пару носков, чтобы он вновь трахнул меня.
Я молила, будто он мог закончить мою жизнь.
Потому что он мог. Я больше не доверяла остальному миру. Я доверяла Кью. Всем своим существом. Я не справилась бы, если бы он презирал меня за то, что я сделала что-то неправильно.
Кью сделал шаг назад, его мышцы дернулись и, казалось, будто воробьи взлетели и затрепетали.
— Эсклава, прекрати это. Иди помойся. А затем ложись спать.
Его приказ был как пощечина. Он хотел, чтобы я помылась и не оставила ни одной его частички? Как он мог такое просить? Мы были связаны. Если бы я помылась, то связь бы исчезла. И у меня вновь ничего не осталось бы.
О боже. Я была так запутана. Так разрушена. Сломлена.
Кью посмотрел вниз, его подбородок с однодневной щетиной дернулся.
— Я не притронусь к тебе, пока ты не скажешь мне свое имя.
И он ушел. Как и в прошлый раз.
Глава 18
*Лебедь*
Началась моя новая жизнь.
На протяжении двух недель я видела Кью, только когда он возвращался домой с работы, и даже тогда это были краткие мгновенья.
Кью смотрел на меня с безразличным выражением, прежде чем исчезал в той части дома, куда мне нельзя было ходить.
Через пару минут после этого, сквозь колонки начинала литься музыка. Песни, наполненные сожалением и горечью; слова, полные гнева и угроз, сотрясали окна.
Кью любил разную музыку. Однажды вечером из колонок взвыл тяжелый рок, и слова поразили меня изнурительной потребностью.
Все пробудилось и отказывается возвращаться во тьму.
Каждое мгновенье, каждую секунду, каждый удар сердца я боюсь причинить тебе боль.
Моя решительность слабеет, моя вина увядает, мои потребности подавляют.
Я не ответственен за то, что произойдет с тобой, ты спровоцировала меня, разбудила, возбудила.
Мой язык страстно желает попробовать твою кровь, мое сердце мучительно бьется.
Страх - моя визитная карточка, и я хочу получить твой ужас.
Кью включал песню дважды, как будто донося до меня сообщение, несмотря на это, то, что он сделал, было несерьезным по сравнению с тем, чего он хотел; и чем дольше я не говорила ему своего имени, тем больше он хотел причинить мне боль.
Отказ назвать ему свое имя было единственным оружием против Кью. Это сводило его с ума, и мне нравилось это. Мне нравилась сила, с которой я вытягивала из него эмоции.