Слезы Тесс

Винтерс Пэппер

Я не знала, сколько было времени, но персонал уже ушел отдыхать. Я была как на иголках - не уснуть. Мое тело нуждалось в том, что только Кью мог дать.

Взгляд ярко-зеленых глаз испугал меня, когда я шла по коридору, в котором никогда не была раньше. Франко нахмурился, но не двинулся, чтобы преградить мне путь. С той ужасной ночи, когда Кью убил ради меня, Франко давал мне больше свободы. Его взгляд везде следовал за мной, но он ни разу меня не остановил. Возможно, Кью сказал ему, что позволяет мне бродить по дому или, может быть, он сам чувствовал,

что я не сбегу вновь. Я была благодарна, что границы моей клетки расширены.

Я прошла мимо Франко, углубляясь в западное крыло дома. Я часто видела, как Кью исчезал в этом коридоре, пришло время узнать почему.

Открыв двойные двери в конце коридора, я прошествовала по персидскому ковру длинной комнаты, уставившись на огромные холсты с фотографиями. На них не было дикой природы или людей, только небоскребы и городские пейзажи. Грубость бетона и металла казалась не к месту, пока я не увидела дату под каждой фотографией: сроки покупки и месторасположение здания.

Это были фотографии не ради наслаждения видами, а как документирование собственности. Черт побери, неужели всеми этими зданиями владел Кью?

Я повернулась. Бесчисленные фотографии впечатляющей архитектуры, отелей, жилых комплексов... так много разных типов собственности усеивали стену. Он владел небольшой страной, если все это, правда, было его.

Нуждаясь узнать больше, я продолжила двигаться. Все в доме говорило об унаследованных богатствах и очаровании, но все же я не могла распознать Кью в артефактах, статуях или экзотических растениях, расставленных по комнатам.

Кью оставался закрытым для меня. Я надеялась, что, исследовав пространство, найду ответы, но только больше заходила в тупик.

Французская песня следовала за каждым моим шагом, проникновенными стонами и обнадеживающими сонетами. Я мысленно подпевала припеву.

Tu ne vois pas mon sort, quand tout ce que je veux faire est de me battre,

Tu me peint dans une lumi`ere que je ne pourrai jamais ^etre,

Je suis encha^in'e avec l'obscurit'e, consomm'e par la rage et le feu,

Je suis proche de la rupture, l'envie est tremblant, le viol,

Je suis le diable, et il n'y `a pas d'espoir.

Ты не видишь мое состояние, когда все, чего я хочу - это бороться

Ты рисуешь меня тем, кем я никогда не смогу быть

Я скован тенью, поглощен гневом и огнем

Я близок к тому, чтобы сломаться, сильное

желание сотрясает, уничтожая,

Я дьявол, и нет ни малейшей надежды.

Песня затихла, усмирив мое бешено колотящееся сердце. Следуя инстинкту, я открыла огромные двери и попала в рай. Оранжерея размером с четыре спальни приветствовала куполообразными окнами и высокими пальмами. Звуки булькающего ручейка и водопада лились из-за роскошной листвы. Сквозь бесконечную стеклянную крышу мерцали звезды, сегодня не было луны.

Я приподняла голову, прислушиваясь. Что это?

Птичий щебет, чириканье и посвистывания. Я пробиралась сквозь листья, пока не столкнулась с двухъярусным птичьим вольером.

Птички порхали и пели, счастливые в своей клетке. Большинство из них спали, засунув голову под крыло, пока их маленькие грудки трепетали.

Я подошла поближе. Вместо больших и волнистых попугайчиков, которых я ожидала увидеть, вольер заполняли стаи воробьев, перепелки, корольки и черные дрозды. Распространенные обычные крылатые существа, но в то же время замысловатые и прекрасные.

Мне нужно было узнать, что означают эти птицы.

Мой разум тут же вспомнил ту фреску и татуировку Кью. Самую ошеломительную татуировку, которую я когда-либо видела.

Бесчисленные часы ушли на создание этой татуировки, в отличие от моей, которая заняла десять минут. Потерев свой штрихкод, я задалась вопросом, можно ли будет ее переделать. Я не хотела, чтобы она напоминала о случившемся... это прошлое, и не шло ни в какое сравнение с подчинением Кью.

Волна вины нахлынула, когда я погладила большим пальцем черные линии. Я не могла думать о других женщинах, - куда они попали, кому теперь принадлежат, - это было слишком больно.

Маленький воробей взлетел и приземлился на жердочку недалеко от меня. Его черные, умные глазки оценивали меня, голова немного приподнялась.

О чем ты думаешь, маленькая птичка? Знаешь ли своего хозяина? Можешь ли рассказать, кто он такой на самом деле?

Он качнулся на жерди и улетел прочь.

Колонки потрескивали, поскольку новая песня начала литься сквозь них. Глубокий, эротичный ритм вибрировал в воздухе. Басы были таким тяжелыми, что даже листья дрожали от звука.

Мое тело страдало, нуждаясь в освобождение. Мой слух принадлежал Кью. Знал ли он, что песня подорвет мое сопротивление, усилит потребность в нем, желание?

Я отказывалась доводить себя до оргазма, но, если Кью не посетит меня в скором времени, я выслежу его задницу и заставлю нарушить глупое обещание. Я выиграю борьбу, не назвав своего имени.

Наблюдая за птицами, я опустила пальцы туда, где Кью порезал меня ножницами. Порез давно исчез, но я хотела еще один. Я хотела грубости и дикости. Я хотела ран и порезов, которые усиливали удовольствие.