Слезы жирафа
Шрифт:
– Может быть, – кивнула мма Рамотсве. – Когда-нибудь позже.
– Вы можете изучать здесь любую дисциплину, – продолжил доктор Ранта, – кроме медицины. Врачей мы пока не выпускаем.
– И детективов.
– Детективов? – удивленно переспросил доктор Ранта. – В университетах не учат на детективов.
Мма Рамотсве вопросительно вскинула брови:
– А я читала, что в американских университетах есть курсы частных детективов. У меня есть книга…
– Ах, вы об этом! – перебил он. – Да, в американских
– Например, логику?
– Логику? Да. На философском факультете. Например, в Университете Дьюка, который окончил я.
Он ожидал, что это произведет на собеседницу должное впечатление, и мма Рамотсве попыталась изобразить восхищение. Она подумала, что доктор Ранта относится к той категории мужчин, которыми нужно постоянно восторгаться. Отсюда и студенточки.
– На этом и основана работа детектива. На логике и элементах психологии. Зная логику, вы понимаете, как ведут себя вещи и события; зная психологию, вы понимаете, как ведут себя люди.
Он улыбнулся, скрестил руки на груди и приготовился читать лекцию. Потом смерил мма Рамотсве взглядом, оценивая ее фигуру. Она посмотрела на него, на сложенные руки и изысканный галстук.
– Итак, мма, – сказал он, – я бы с удовольствием обсудил с вами вопросы философии. Но у меня назначена встреча, а посему вынужден просить вас объяснить, о чем вы хотели со мной поговорить. О философии?
Она засмеялась:
– Не буду злоупотреблять вашим временем, рра. Человек вы умный, заседаете во многих комиссиях. А я простой частный детектив. Я…
Доктор Ранта насторожился. Опустил руки на подлокотники кресла.
– Вы детектив? – переспросил он, и голос его звучал теперь гораздо холоднее.
Мма Рамотсве пренебрежительно махнула рукой:
– Это совсем маленькое агентство. Женское детективное агентство № 1. Неподалеку от холма Кгале. Может, видели?
– А я не бываю в том районе, – ответил он. – И о вас ничего не слышал.
– Что ж, я этого и не ожидала, рра. Я не такой известный человек, как вы.
Доктор Ранта нервно теребил узел галстука.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил он. – Вас кто-нибудь прислал?
– Нет, – ответила она. – Дело не в этом.
Она заметила, что ее ответ немного успокоил собеседника, к нему снова вернулась самоуверенность.
– Тогда в чем дело? – поинтересовался он.
– Я пришла поговорить о том, что случилось давным-давно. Десять лет назад.
Он внимательно смотрел на нее. Взгляд был настороженный, и мма Рамотсве казалось, будто она чувствует исходящий от него запах – запах страха.
– Десять лет – большой срок. Человек не может так долго помнить.
– Нет, – возразила мма Рамотсве. – Есть вещи, которые нельзя забыть. Мать, например, никогда не забудет сына.
Пока она говорила, его поведение снова изменилось. Он встал с кресла и громко рассмеялся.
– A-a! – воскликнул он. – Теперь понятно. Та американка, которая все время задает вопросы, заплатила вам, чтобы вы снова копались в прошлом. Неужели она никогда не успокоится? И ничего не поймет?
– А что она должна понять? – удивилась мма Рамотсве.
Доктор Ранта стоял возле окна и смотрел на группу студентов, прогуливавшихся по дорожке.
– Что там нечего понимать, – ответил он. – Мальчик мертв. Видимо, он ушел в Калахари и заблудился. Пошел прогуляться и не вернулся. Это ведь проще простого, вы же знаете. Все терновые деревья похожи как две капли воды, и нет холмов, которые могли бы служить ориентирами. Там легко потеряться. Особенно если ты белый и не знаешь пустыню. Что тут непонятного?
– Но я не верю, что он заблудился и умер, – заявила мма Рамотсве. – Я уверена, что с ним что-то случилось.
Он повернулся к ней:
– Например?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Откуда мне знать? Меня там не было. – Помолчав, она набрала воздуха в легкие и выпалила: – А вы были.
Доктор Ранта опустился в кресло, и она услышала его тяжелое дыхание. Внизу, под окнами, один из студентов крикнул что-то про пиджак, остальные засмеялись.
– Говорите, я был там? Что вы имеете в виду?
Мма Рамотсве выдержала его взгляд:
– Что вы тогда жили там. Были одним из тех, кто каждый день его видел. В том числе и в день смерти. У вас должны быть какие-нибудь соображения.
– Я уже все сказал полиции и тем американцам, которые приезжали и всем нам задавали вопросы. В тот день я видел его утром, а потом еще раз во время ланча. Я рассказал, что он ел. Описал его одежду. Я все сказал.
Пока он говорил, мма Рамотсве приняла решение. Он лжет. Если бы он говорил правду, она перестала бы его расспрашивать, но ей стало совершенно ясно, что интуиция и на сей раз ее не подвела. Он лжет. Это же видно невооруженным глазом. Она вообще не понимала, почему многие люди не чувствуют, когда им лгут. С ее точки зрения, это сразу заметно. У доктора Ранты это было написано на лбу.
– Я вам не верю, рра, – сказала она как ни в чем не бывало. – Вы меня обманываете.
Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Потом снова скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.
– Наш разговор окончен, мма, – объявил он. – Жаль, что ничем не могу вам помочь. Пожалуй, вам нужно вернуться домой и заняться логикой. Логика подскажет вам, что, когда вам говорят, что ничем не могут помочь, вы не дождетесь помощи. Это, по крайней мере, логично.