Слимпериада. Трилогия
Шрифт:
– Так-так, – Семён довольно потёр руки. – Можешь изменить маршрут?
– Могу, – кивнул Хайк. – Только куда лететь? Миров, живых Миров – тысячи. А мёртвых и того больше. И все имеют свои координаты! Которых я, разумеется, не знаю. Тем более в исчислении чужих.
– Нафиг нам те координаты! – встрепенулся Мар. – Семён, скажи ему, чтобы рулил к самому ближнему Миру. Какой будет, такой и будет, какая разница. Нам главное из этого тазика побыстрее выбраться, а там уже я за дело возьмусь!
– Хайк, веди прыгалку к ближайшему Миру, – сказал
– Само собой, – кивнул Хайк и опять уставился в шар.
Вселенная провернулась вокруг прыгалки на пол-оборота и остановилась; одна из звёзд стала увеличиваться в размерах – это было местное солнце.
Из темноты проклюнулась ещё одна звёздочка: быстро приблизившись, она превратилась в планету. Прыгалка пошла на облёт неведомого Мира.
Похоже, технической цивилизацией на этой планете и не пахло – сплошь зелёные материки, ни городов, ни пустынь; очень тихие моря и океаны – за время облёта Семён не увидел на них ни бурь, ни штормов; небо этого Мира было неправдоподобно чистым. Планета казалась весьма благоустроенной. По-хозяйски благоустроенной.
– Экий конфетный мир, – с неприязнью сказал медальон. – Не верю! Небось как у той шлюхи – морда намазана, а сама месяц не мылась…
– Да ты, Мар, настоящий циник, – в притворным ужасе заметил Семён. – Не веришь ты в светлые идеалы. В торжество добра не веришь! Как же так?
– Да вот так, – серьёзно ответил медальон. – Не верю. И в то, что красота спасёт Миры… выдал такое один, не помню кто… тоже не верю! Ничего их не спасёт. Даже слимп.
– От чего – не спасёт? – заинтересовался Семён.
– Да от всего, – уклончиво ответил Мар. – Не спасёт и точка.
– Тогда, может, ну его, этот слимп? – легко предложил Семён, глядя как новый Мир приближается к ним, разворачиваясь от горизонта до горизонта бескрайней зелёной равниной, – раз он всё равно не спасёт… Хайк, вон там! Видишь, вроде бы здание какое-то… Обойдёмся, Мар, без слимпа?
– Ты что! – возмутился медальон. – Я же образно! Соображать надо. Спасёт, не спасёт, торжество добра… Ты прямо как Кардинал с его идеей фикс об идеальном мироустройстве. Найдём – там разберёмся.
– Эт-точно, – согласился Семён, – разберёмся. Хайк, тормози и вниз. Приехали.
Прыгалка скользнула к земле.
Едва только энэлошка коснулась поверхности, как стены-окна немедленно приобрели изначальный серебристый цвет: Семён опять почувствовал себя запертым в консервной банке.
– Всё, кино закончилось, – Семён подошёл к двери. – Хайк, когда мы выйдем из прыгалки, что с ней будет?
– Дальше полетит, – Хайк встал, не отрывая взгляд от шара, – по адресу. Я её снаружи контролировать никак не смогу.
– Ладно, – Семён приложил руку к треугольнику на двери, та послушно растворилась. – Тогда подожди меня в коридорчике.
Хайк осторожно, словно неся в руках не шар предсказаний, а до краев полную чашу, вышел из помещения.
– Ты что задумал? – поинтересовался Мар. – Вижу ведь – задумал!
– Привет передать хочу, – Семён покопался в сумке. – Пламенный. Хозяевам прыгалки, альфам-бетам разным. Мол, вор-Симеон здесь был, наше вам с кисточкой. Да вот ни карандаша, ни гвоздя…
– Предлагаю отправить им кое-что посущественнее письма, – оживился Мар. – Есть у меня в запасе одна очень подходящая к моменту упаковочка. Случайно сохранилась. Ещё с тех пор, когда мы с одним из моих хозяев возили контрабанду для Зелёного Мира…
…Хайк стоял у внешней двери, спиной к серебристому помещению, и потому не видел, что там происходило. Единственно, что его сейчас заботило – это не разорвать контакт с прыгалкой, удержать её на месте. И потому, когда мимо Хайка промчался Семён с вытаращенными глазами, одной рукой зажимая нос, а ладонью другой сходу впечатываясь в треугольник открывания двери, – Хайк даже глазом не моргнул. Не имел он сейчас права моргать…
Дверь открылась, Семён кубарем выкатился из прыгалки, и только теперь Хайк почувствовал невероятное зловоние – кашляя и отплёвываясь, Хайк выбежал следом за Семёном.
Прыгалка тут же зарастила входное отверстие и медленно-медленно приподнялась над землёй.
– Что… Что это было? – еле продышавшись, через слово чихая и кашляя, спросил Хайк.
– Удобрения, – Семён обтёр мокрое от слёз лицо рукавом, высморкался. – Драконье дерьмо. Ещё та слезогонка… Между прочим, весьма ценится в Зелёном Мире. Весьма! Это, Хайк, мой подарочек нашим благодетелям, – Семён сплюнул и от души расхохотался. – Полный, блин, горшок! Аж до потолка… Тонны полторы будет. А то и две.
Летающий горшок, словно тихий ангел, торжественно и бесшумно воспарил в небо, уносясь в бескрайние космические просторы. С грузом ценного удобрения на борту.
Затаренный дерьмом под завязку.
– Итак, – бодро сказал Семён, подбоченясь и подмигнув Хайку, – что мы имеем? А имеем мы, братцы, свободу. И новый Мир в придачу! Что же ещё надо вольным искателям приключений?
– Ночлег надо, – стал деловито перечислять Хайк, – ужин. Вечер скоро, вон солнце как низко опустилось, – он прижал одной рукой шар предсказаний к боку, на манер арбуза, а второй указал на зависшее в небе солнце.
– Это ещё неизвестно, вечер ли здесь, – возразил Семён. – Может, самое утро… Возьми-ка, нечего шар плющить. – Он протянул Хайку сумку. – Будешь оруженосцем… то есть, сумконосцем. А насчёт ночлега ты прав: вечер тут, или утро, а поспать надо. Мар, как у нас с транспортным колдовством? Заработало?
– Всё в порядке, – успокоил Семёна медальон. – Работает. Вас куда доставить?
– Пока никуда, – решил Семён. – Можно и на природе переночевать. Понравилось мне на свежем воздухе!
– Зачем же на природе, – Хайк спрятал шар в сумку, пристроил её на плечо, – вон, здание стоит, пошли туда. Всё же крыша! Кто знает, какие здесь ночи. Или дни.