Слипер и Дример
Шрифт:
загибать стал мизинцы, по понятиям раскладывать… Ентого я, брат, не понимаю. Голова у меня
пустая! — Дример хитро прищурился.
— Пустая, пустая, — охотно согласился Загрибука, пытаясь отдышаться на ходу. — Нет чтоб
мозг наморщить лишний раз, так всё вам с плеча смоленского капусту рубить по-тайски!
— О, словами-то какими забормотал! — скакнул бровями Дример. — Думать, типа, говоришь?
А не лучше ли перестать думать и начать наслаждаться? Вот я о чем думаю. Круголя даю мозгами,
как
— Думаешь о том, что надо перестать думать? — Загрибука попрыгивал сзади, отплёвываясь
от пищалистых мушкарей, которые норовили поселиться у него во рту. — Интересное думание, и
сказать нечего. Просто наслаждаться, говоришь? Но и это не мешает думать! Блин с компотом, где
стенографисты?! Записывайте! Записывайте! Чёрными граффити на бетонных стенах! Какие мои
думания уходят в Канучую Лету!!! — Загрибука заломил к небесам загребущие ручищи.
— Да уж, тут либо чуять и фигеть от кайфу, либо морщить извилину, — умудрил Дример. —
Ёп-штейн, понимаешь ли, относительность, наука. Ага. Да-с.
25
И пошли Дример с Загрибукой дальше, морща периодически совместно мозги и жмурясь от
накрапывающего дождика. А лес тем временем заметно поредел. Начались невнятные болотца с
неприлично наплюханными то там, то сям кочками, поросшими лишаями да мхятиной всякой.
Небо стало совсем серым и негостеприимным. Ветер крепчал градусами. И попутчики решили
привалиться где-нибудь в чилаут, то бишь сделать привал. Расположились на пригорке,
выбранным Загрибукой по всем правилам фэн-шуя, заморской науки «как правильно привалиться
или что-нибудь привалить». Дример свернул листик с трухой, щёлкнул пальцами и, выбив искру,
закурил. Загрибука тоскливо поглядывал вверх, но просветов в баблаках не предвиделось.
Ночевать в лесу в неизвестном месте ему как-то не улыбалось. Не смешно, блин, было. Не ха-ха.
Тут тебе и какой-нибудь Топоног затопчет вприсядку, али Кот Башкирский, им не раз виданный,
ради забавы подкрадётся да укусит, благо удаль свою стоматологическую девать ему вачепта
некуда. В общем, со всех сторон, куда ни посмотри, одни инфаркты имени миокарда или
переломы оконечностей, тоскливая медицинская явь в склянке с анализом.
Загрибука уж стал изгибаться умом, как бы Дримеру намекнуть, мол, пора на отдых
безопасный расположить ноги-руки, но челобрек и сам уже смекнул, что в темноте идти
несподручно даже при его навыках и преимуществах.
— Кочумаем до утренней звезды! — Дример снял и стал стелить фуфаечную кенгурятину с
капюшончиком на мох.
— Это дело хорошее! — приосанился Загрибука. — Пойду я покуда дровишек на костёр
насобираю.
— Давай. Вон у тебя какие ручищи!
— Но-но! Попрошу без дискриминаций!
сбросят, то здесь оставят. Шерсть зачем-то стригут с башки. Вы сами-то в Лесу, как негр в снегу!
— Ты енто откуда таких слов нахватался? — Дример удивлённо вскинул бровь.
— Да сам не знаю, — честно признался Загрибука. — Так, во сне привиделось-прислышалось.
В этом Лесу бесятском никто ни шиша не может упомнить толком, что да откуда берётся, включая
себя самого.
— Это ты верно подметил, — согласно кивнул Дример и глубоко задумался.
— Ой, а мне-то какие Страстные Мордасти снятся иногда! — возбуждённо подпрыгнула
Терюська у меня на столе. — И самое странное: порой что-нибудь во сне кажется совсем не
страшным и очень простым, но потом оно на поверку оказывается вааще нелепым и очень даже
жутким, когда вспоминаешь сон после пробуждения.
— Слухай, я и наяву-то иногда ка-а-а-а-к загутарю не по-нашенски с какого-то перепугу, что
потом и сам стою, глаза таращу и удивляюсь, откуда это во мне такое? — Я нервно закусил
карандаш.
Терюська на меня странно посмотрела, внимательно заглянула в зрачки и вкрадчиво спросила:
26
— А ты давно у врача был?
— Та-а-а-а-ак, поехали дальше…
Загрибука зашагал в Лес, заложив за спину руки, словно профессор вдоль доски через
аудиторию, насвистывая мелодию, смутно напоминающую 467-й ненаписанный концерт
Шыбстаковича для дисканта с контрабасом.
В природе потемнело, смутилось, надвинулось. Над верхушками деревьев пролетел, харкая,
Мудод, птица пакостная и крайне му… ну, в общем, вы понимаете.
— Не радуйся, падлюга, скоро кончится Кали-юга! — плюнул вслед ему Дример, лёг на мох и
завернулся в кенгурятину, напялив Шапку-Невредимку по самые глаза.
Мудод отхаркал что-то липко-пакостное в ответ и скрылся за деревьями. Темнота навалилась
на Лес быстро и жадно. Отовсюду стали слышны невнятные бормотания, подозрительные
похрюкивания, леденящая кровь одышка.
— Ёктить, вот ежежуть копошащаяся, — по-стариковски просопел Загрибука, нервными
приставными шажками подбегая к вытоптанной полянке, на которой они с Дримером