Слипер и Дример
Шрифт:
миг подвал двинулся. Именно двинулся. Его стенки стали удаляться и расширяться в стороны.
— Сдуй мои пилюльки! — офонарел Слипер.
Подвал натурально улепётывал во все стороны.
— Ишь его таращит! — зашипел кот. — Распёрло-то не по-детски!
А подвал всё ширился и ширился куда-то вдаль, и исчезал из виду в непроглядной гулкой дали.
— Ёктить! — обрёл дар речи Дример. — Дык теперь туда разве что на самолёте Моры лететь.
Куда его унесло-то?
Теперь за сплетениями
по низкому бабахающему эху, очень и очень далеко. К тому же она, даже по наблюдению
невооружённого усё-вижу-скопом глаза, была крайне нестабильна краями и натужненько мерцала,
словно телевизор на кухне тёти Нюры в Кронштадте.
27
8
— Чё делать будем, начальник? — воззрился на Шкындыровича Башкирский Кот. —
Чипотанить в светокруговое пешкодррралово али тута замеры проводить?
— Пойдёмте, — выговорил Шкындырович, явно тоже не очень готовый к такой метаморфозе.
— Надо углубиться и самими посмотреть, что да как.
— Ага, — кивнул кот и, мигнув, на всякий случай стал невидимым. — Я вперррёд. А вы за
мной. Углубим и расширим, так сказать, и поведём всея народы через тернии досужих домыслов и
псевдонаучных слухов к Полной И Окончательной Нирване Без Нирватрёпки! К свету знания
полным ходом!
И следы его лап на песке потянулись в сторону широченного бескрайнего тоннеля. В одном
был неправ Башкирский Кот, а именно в том, что аварийных красных ламп в тоннеле не имелось.
А потому и света тоже ни шиша не наблюдалось. Там царили темень и жуть. И что-то всё время
ухало, словно филин в ночном рязанском лесу. А может, это просто капала где-то далеко вода?
Слипер снял непромокаемую сумку и достал оттуда два налобных фонаря, свой и Дримера.
Братцы надели их и включили, как показал Мора.
— Надолго заряда хватит? — спросил Дример.
— Надолго, — кивнул Мора. — Там внутри масюсенький пропиленопенный реактор. Его
хватит, чтоб ты башмаки стоптал. А когда стопчешь, откроешь аккуратно крышечку сзади и туда
дунешь туда, плюнешь чутка — и снова стаптывай.
— Лучше тут ничего не трррогать, — раздался кошачий голос впереди.
— А чт-т-т-т-то такое? — застучал зубами Загрибука.
— Да тут на стенке кто-то намалевал знаки странные, — усомнительным тоном подразмыслил
кот. — Вроде как предупреждение. Я таких не видал. Да только чую я, что «угроза радиации» на
месте этих знаков меня бы более порадовала.
— А что может быть сие такое? — не унимался Загрибука.
Кот внезапно материализовался посреди темноты между трубами, чем испугал всех, и зловеще
хохотнул:
— Угу-гу! Будешь сопли ронять чёрррными козявками!
—
— А чё, — пожал плечами Башкирец, — я ж так, ситуацию расслабить. Не дрейфь, Загрибыч.
По всему видать, на нас глядучи, что мы все тут напрочь шизанутые с большой буквы «Е». А
таким везёт. Пошли, нас ждёт большой Шнобель с портфелем премий! Долой ррразмышлюхи и
мозгометания. Дорогу молодым и сердечным ритмам доверия. Ты мне веришь,Загрибыч-джан?
— В-в-в-верю, — пролепетал Загрибука, но уже более спокойно.
— Вот и алга! — Башкирский Кот опять исчез, но отозвался из темноты: — Ты, Загрибыч, не
шибко пужайся невидючести моей. Помни, что я всецело над тобой нависаю и всегда готов, как
учила паррртия.
— Какая такая партия? — ухахатывался Слипер, слушая кота. — Что ты несёшь?
27
9
— А что, у котов партий быть не может? — ухнуло из тьмы. — Шагайте давайте. Вот гляди,
брррателло, я уже навродь как и в голове процессии иду, а это что значит? Верно.
Предводительство. А где предводитель, там и электорат, аудитория, понимаешь ли. Оглядываемся
назад, есть ли аудитория? Есть! Вот она топает почти браво вслед за свеженьким предводителем.
А сия процессия что означает? Нет, дорогой брррателла, не просто подвалошатания молодёжи, а
именно партию на променаде! Вот тебе и паррртия! А в названии ли суть?
— Скажи мне кто раньше, что я буду шастать по подвалу в рядах некой кошачьей партии —
точно бы диагноз выписал, — усмехнулся Дример, водя головой с фонарём по сторонам.
Слипер пустил слезу от хохота, отчего фонарь на его голове запрыгал, словно светомузыка на
адекватной дискотеке. Загрибука расслабился и стал приставать с научными вопросами к
Шкындыровичу. Песок поскрипывал в темноте.
Они прошли за приятной болтовнёй уже достаточно далеко, когда вдруг обнаружили, что
прямо посреди тоннеля возникли новые продольные стены, как будто он начинал делиться на
несколько ветвей, а потом в каждой из стен нашлись ещё дополнительные проходы в виде дверей.
— Ты уверен в стабильности этой штуки? — спросил Мора шагающего рядом с ним по тому же
подвальному песку Шкындыровича.
— В приборе я уверен, — ответил тот. — Он будет сдерживать Коридор ещё долго в таком
состоянии. Но вот гляди, пошли разветвления. Что бы ты тут делал с виманой? А если дальше
тупик? Или ловушки? А может, просто путейный ремонт?
— Мда, — только и кивнул Мора. — А что, думаешь, есть реальные ремонтные бригады,
которые работают в Коридорах По Связям С Общественностью?!