Слипер и Дример
Шрифт:
движется к здоровому образу жизни, к спортивным достижениям, а ты, Дример, поррртишь нам
показатели в дневнике по годовому отчёту! Где твоя тетрадь наблюдения за природой?
— Да ладно, не ворчи, — грустно отмахнулся Дример и, откинувшись на спинку стула, проныл
в потолок: — И перед смертью никто не подаст мне папироску, не поднесёт спичку...
— Ага, — мигнул цветомузычными глазами кот и ухмыльнулся, — так, типа, и умру
ненакуренный! Пошли, рррастаман с фиговым листком.
несусветного. Сейчас в городе добудем и пыхтелку твою, чтоб мозги обдымить как следует, а то,
глядишь, запахнешь по-человечески.
Все улыбнулись, а Дример смущённо скривил нос.
Они вышли в город. Здания в нём были хоть и солидные на вид, но явным образом то тут, то
там покосившиеся. Трещины пересекали стены. Мутные окна ютились в облупленных рамах.
Лампочки над подъездами по большей части не горели, а некоторые и вовсе отсутствовали. Но тем
не менее, всё это придавало городу некую совершенно непонятную притягательность и
магичность, даже уютность. Знаете, как иногда становится уютно в старой бабушкиной квартире,
где пахнет старыми вещами, где всё заставлено древними потёртыми книгами, которые уже
наверняка никто никогда не раскроет, дабы прочитать. Так же и Пургопетрик производил
впечатление некоего пыльного и забытого волшебства, чем весьма и неуловимо смахивал на
затерянную на краю вселенной кухню Стрелочника Белочкина. Стояла никак не долгожданная
погода, то бишь сквозило отовсюду, и ветер был едва ли приятным и лёгким охлаждающим
бризом. О нет. Он был по-пургопетриковски колюч, склочен, тяжёл, от него так и веяло
простудой.
— Апч-хой! — громыхнул Слипер тут же и полез по карманам своего лётного комбинезона в
поисках ну случайно оказавшейся там как бы невзначай тряпочки или бумаженции, которые
наскоро могли бы заменить ему сейчас носовой платок.
— И-я-я-я-щ-а-а-а! — завторил ему тут же Мора и тоже стал хлопать себя по карманам.
— Кутунгескэ джаляб! — выругался Башкирский Кот. — Так можно и полечь костьми под
батарею! В смысле, ни печки ни почени отогреться не получится! Заболеем тута все. Я, конечно,
уколов не боюсь и если надо уколюсь…
— Даже не сомневаюсь! — хохотнул Слипер, закинув за спину свою оранжевую сумку-
непромокашку и смело шагая по лужам трекерами.
30
1
— Чихание и сопливости — отличительные черты характерности территориального
проживания местных горожан, — пояснила важно Масюська, поспешая рядом.
— Я бы предпочел другие черты, объединяющие жителей, нежели градусники и горчичники, —
проворчал Дример.
— Пути Потолочного Разумения ни в раз не вменяемы, и по
возможными образами так или иначе ведут к симбиотичному слиянию, к союзности, — заливаясь
соплями, произнёс Загрибука гайморитным тенорком. — Я уже давно вам толковал про
неизбежность слипания всех возможных форм в единую всеохватывающую разумную сущность.
Кому костёр в лесу служит объединяющим началом, а кому и горчичники.
— Это что ж, — покосился недовольно Башкирский Кот, брезгливо вышагивающий по лужам,
— я должен буду когда-нибудь слиться в единый паштет с полкилойкой?
— От «я» до «мы» — один шаг, и этот шаг — ступень к раю, — невозмутимо заметила
Масявка.
— Тож-ж-же мне рай, — прошипел кот, дёргая задней лапой, чтобы стряхнуть налипающую
мокрую грязь. — Ни пожрать будет, ни тебе на солнышке погреться. Я вот, к пррримеру, не хочу
объединяться с этой мокрой жижей! — и он смачно и показательно плюнул в очередную лужу. —
Кюнтэ, семь килек мне в томат!
— Далеко ещё до стартовой точки-то? — тоскливо глядя на пелену мелко моросящего дождя,
спросил Дример. Он чувствовал, как Шапка-Невредимка снова набирает воду.
— Да нет, — дала совершенно невразумительный с точки зрения логики ответ Масявка.
— Ещё пара кварталов, а там на трамвай сядем, — пояснила Масюська. — Он-то нас и отвезёт
прямиком к Ключнику.
— А чем вообще он тут у вас занимался? — поинтересовался Мора, кутаясь в свой лётный
комбез.
— Да что под руку попадалось! Мастер на все руки. Фанатьё беспринципное,— ответила
Масявка и, суетнувшись к какой-то пошарпанной будке, провела короткие переговоры с торчащей
оттуда лохматой головой, после чего вернулась с несколькими носовыми платками. — Нате вам
вот.
— Ключник за всё брался, — пояснила Масюська. — И ключи потерянные восстанавливал
гражданам, и отмычки ворам делал.
— И песни пел несуразные, — поддержала Масявка.
— Песни пел? — удивился Слипер. Вода стекала с его чёлки прямо на нос.
— Ну да, доморощенный бард, — весело засмеялась Масявка, перепрыгивая лужу. — Да
только песни у него такие, с каких крыша съезжает и мозги в трубочку сворачиваются. Про смысл
жизни и всё такое.
— Его тут даже одна контора пыталась записывать и издавать, — подтвердила Масюська. —
Какая-то «Отщепенская Шелупонь Рекордз». Только после первого проданного тиража
нескольких человек, наслушавшихся этих опусов, сразу отвезли в психушку, и совет старейшин
30
2
города решил сие дело прекратить. А Ключника и вовсе попросили свалить от греха подальше