Слипер и Дример
Шрифт:
— Сечёшь, кастрюля! — подхватил Загрибука и подпрыгнул по-поросячьи. Но он тут же осёкся
под тяжёлым взглядом Дримера, который недовольно возохмурился:
— Это вы о чём спич мутите?
— Перекуууууууррррр! — радостно заорал Башкирский Кот. Он мигнул монгольским глазом,
подхватил листик и понёсся по направлению к Эникам. Те, в свою очередь, в ужасе покидали всё-
в-руках-держуемое, видя бегущее к ним вприпрыжку мерцающее на ходу полосатое чудище с
широкой
— Давай попробуем! — Слипер выжидающе глянул на брата.
— Шо, наркоту посреди людей оттягивать будем? — отечески рявкнул Дример и угрожающе
подбоченился.
Загрибука возмутился:
— Вачепта, определение наркотичности вещества в обществе зависит от общей договорённости
социума об обобщающих целях и вреднючести оного в общем и целом. Так же оно изворачивается
в зависимости от обобщённого уровня осведомлённости али неврубаемости ентого самого
общества в политику основных и общих задач ботаники, — скоровогоркой нагородил наскоро
словесную горку Загрибука. — В общих чертах и чертогах, примерно так. Такой вот общаг!
41
— Ты, Загрибыч, совсем на своих болотах пошатнулся фантазией! — Дример покрутил
пальцем у виска. — Какой-такой ботаники? Ты ненароком сейчас тут сачком Марксонов с
Энгельсонами ловить будешь! Или на кактусовых иголках «любит — не любит» обсчитаешься!
Пёс тебя знает, как накроет.
— Аф! — тявкнул Грызлик где-то далеко в гулком Лесу. Но его никто не услышал. А зря!
— Давай траву попробуем! — У Слипера загорелись глаза. — Говорю тебе, верное дело! Из
конца-то в конец нужно доверяться случаю. Коли нас Великий Степной Дух привёл на это
пастбище… То бишь, в это стойбище… Тьфу ты, лежбище… Может быть, это и есть нечто
искомое, что нам нужно непременно предпринять тута же? Да и Башкирец — существо тонкое,
восточное, авось, знает, что говорит.
Кот тем временем уже прискакал обратно с пучком заветной лиловой травы, забитой в
папироску. Лизнув краешек шершавым языком, он шаркнул лапой в поклоне и протянул
самокрутку Дримеру:
— Откушшшайте-с!
Братец беспомощно оглянулся:
— Вы тут заодно?
Все дружно закивали головами, словно китайские болванчики.
— А ты что скалишься, словно Липучий Горландец? — тоскливо поднял глаза Дример на кота,
— Тот тоже за мной ходил по пятам да всё ныл «давааай дунем, давааай покурим». А как покурил
с ним разок, дык он и вовсе залип мозгами своими горландскими, такой чухни околосветной нанёс
в мозг, так дунул в ухо, что потом никаким пылесосом не высосешь. И ты, Башкирец, такой же
станешь, липучий да горландский нафиг,
нездешний пыхтеть!
Кот всё так же молча стоял с протянутой папироской, изобразив сладкое выражение усатой
морды и скосив ставшие лиловыми самурайские очи.
Дример сдвинул на глаза Шапку-Невредимку, пробормотал на калмыцком диалекте: «Ом мани
падме хум», а потом одним залихватским движением отправил головной убор на затылок.
— Ладно, — ответил он, и все заулюлюкали. — Наркодиспансер какой-то, а не лесохозяйство!
Только учтите, если мне кошмары будут сниться после этого, я всех по очереди отловлю и
привяжу у забора, чтоб Зверогёрл вам свои тупые анекдоты сутки травила!
— Чудовищно! — мяукнул Башкирчатый и упал навзничь, закрыв глаза хвостом.
Зверогёрл в Лесу встрепенулась, почуяв лёгкую добычу.
Надо сказать, это вообще обычная история. Ну, эта самая… про различных Зверогёрлов. Да вы
и сами их, небось, много раз встречали в своей жизни.
Сидишь с друзьями в компании, и вдруг подваливает чья-то приблудная подружка. Из тех, кто
носит блядские колготки в сеточку и юбочку из бабушкиного плюша с рюшечками. Из тех, кто в
42
футболке с надписью «Ай лав ю бэби, возьми меня скорей!» делают кривыми ножницами декольте
до пупа, открывая всем напоказ немытую шею. И эта милая кучеряшка открывает рот,
размалёванный самой яркой помадой цвета запрещающего сигнала светофора, и произносит
милую, непринуждённую фразу:
— Ой, п-цаны, ай-я ща вам та-а-акой анекдот расска-а-ажу — оборжётесь нахер!
Все «пацаны» смекают, в чём дело, и внутренне сжимаются в страхе перед пыткой. Остановить
этот размалёванный кошмар никто не может, ибо хоть, возможно, у «пацанов» и нет трёх высших
образований, но все они люди тактичные и воспитанные, и как-то ни у кого язык не
поворачивается сразу закричать «Вооооооон!». Поэтому все джентельменски улыбаются,
притоптывают, мнут сигареты в руках и затравленно озираются друг на друга:
— Вау… хе-хе… анекдот… хм… как миленько…
При этом каждый тихо себе думает: «И что ж за мудод эту тварь с поводка спустил?»
И тут приблудная зверогёрл выплёскивает на уши взрослеющих господ чудовищную ересь,
обильно политую пошлостью, а в конце её заливается лошадиным ржанием над собственным
«тонким» юмором. Джентльмены издают что-нибудь типа «хо-хо». И у них одновременно
рождается мысль: «А не забыл ли я дома выключить утюг?» Или: «Ой, а семеро по лавкам, небось,