Слишком чужая, слишком своя
Шрифт:
— Нет, спасибо, я сама разберусь.
— Я прошу прощения, но вам лучше обратить внимание на отделы справа от входа. Думаю, там вы найдете подходящий товар.
Она намекает, что здесь, в ее епархии, все слишком дорого — для такой, как я. Мне немного смешно, немного обидно — так, словно меня публично унизили. Ну, зачем я напялила этот балахон? Я скажу зачем: с этой треклятой косынкой на голове ничто другое не гармонирует. Вот если бы повязать ее иначе... Но это невозможно — у меня для этого не хватает волос. Поэтому я начинаю понемногу
— Это очень дорогая помада.
Ее голос выводит меня. Я поворачиваюсь и смотрю на нее в упор. Она отступает. Но мне ее теперь не жаль, и я закончу то, что решила сделать. Вот теперь — наверняка. Сама напросилась. Она испортила мне настроение.
Я возвращаюсь к своему занятию. Так много образцов, такие интересные тона, мне все хочется попробовать. Наконец я делаю выбор и возвращаюсь к прилавку. Той мегеры уже нет. Или я ошиблась в расчетах? Другая девушка, светленькая, быстро выбивает мне чек, я беру пакетик, и в эту минуту кто-то хватает меня за руку. В буквальном смысле. Я вижу двух парней в форме охраны и еще одного — в штатском.
— Вам придется пройти с нами.
— Я не понимаю. В чем дело? — Нет, я-то знаю, но сейчас разыграю комедию, и грубиянку уволят. Это вернет мне хорошее настроение.— Пожалуйста, пройдемте. Это ваша покупка?
— Да. Вот чек.
— Вот и хорошо. Это не займет много времени.
Я иду с ними. В небольшой комнате с табличкой «Служебное помещение» сидит пожилая женщина. Дверь закрывается, мне жестом предлагают сесть. Я опускаюсь на стул. Парень в штатском кладет на стол пакетик с косметикой и чек.
— Ну и для чего вы меня сюда притащили? — Подождите, милые мои, я вам устрою спектакль по полной программе. Время пошло.
— Позвольте осмотреть вашу сумочку, — это женщина говорит.
— И не подумаю! С какой это радости вы будете рыться в моей сумке? — Я старательно изображаю возмущение.
— Юра, просмотри покупки.
Штатский открывает пакетик и сверяет содержимое с чеком.
— Все правильно.
— У вас есть право на подобные действия? — Мне все это уже начинает надоедать.
— Отойдите, ребята. Лидия Андреевна, вам придется осмотреть все остальное.
Все остальное — это, очевидно, меня. Ладно, вы сами этого хотели.
— Милочка, давайте поймем друг друга, — его глаза холодно уставились на мня. — Я вас ни в чем не обвиняю, но будет меньше проблем, если вы позволите нам осмотреть содержимое вашей сумочки и карманов.
— А если я не соглашусь?
— Ну, тогда нам придется вызвать милицию.
— Хорошо, вызывайте.
Я просто убиваю с ним время. Но я знаю, что делаю.
— Юра, кто тебя вызвал? — Это женщина. Она не желает рисковать.
— Даша, по внутреннему. Ну, так что, договоримся по-хорошему? Или
Есть люди, любящие уличать. Такому намного приятнее уличить в чем-то ближнего, чем признать факт наличия других честных людей, потому что подобные типы считают честными только себя. А на самом деле они просто садисты и им не место на подобной работе. Вот это я сейчас и исправлю.
— Подождем милицию. Можете вызывать.
— Юра, Даша могла ошибиться.
Если ее уволят, она уже не сможет найти работу. Она понимает это и не хочет рисковать. Тем более что мое поведение сбило ее с толку. Большинство наших граждан униженно продемонстрировали бы содержимое своих сумок и вздохнули с облегчением, проглотив обиду и удовлетворившись неискренними извинениями. Но я — другое дело.
— Если Даша ошиблась, почему же она отказывается? — Идиот, тебя уволят вместе с твоей красоткой. — Женщина, отдайте сумку!
Он резко вырывает сумку у меня из рук, но тут открывается дверь — успели все-таки, я все правильно рассчитала. В комнату входят Виталий Петрович и какой-то мужчина в прекрасно сшитом костюме и белоснежной рубашке.
— Что здесь происходит? — Ого, сразу ясно, кто в доме хозяин.
— Юля, с вами все в порядке? — Я-то в порядке, но нам это знать необязательно.
Я медленно сползаю со стула. Учить меня терять сознание излишне. Нужно только представить, как темная вода смыкается у меня над головой. Холодная грязная вода.
— Воды, скорее! — Это голос дока. Вот еще, сейчас ни за что ни про что водой обольют. Нужно срочно приходить в чувство, если я хочу все-таки сделать необходимые покупки.
— Она уже пришла в себя, — женщина сильно побледнела, руки ее дрожат. Она помогает мне подняться.
— Вы вовремя. Еще немного — и меня бы здесь просто линчевали, — я выдаю одну из своих самых бледных улыбок.
— Как вы себя чувствуете? — Синие глаза Виталия смотрят обеспокоенно. — Это просто стресс, сейчас я отвезу вас домой, и мы вдвоем подождем Свету.
— В мой магазин женщины приходят не за стрессами, — этот человек мне нравится. Интересный. — Я еще раз спрашиваю: что вы тут пытались совершить?
— Я не знаю... Это Юра привел девушку... Ему Даша сказала, что у нее подозрительный вид. Но она сама согласилась прийти сюда.
Голос женщины дрожит. Нет, пожалуй, я не хочу, чтобы ее увольняли. В случившемся она не виновата.
— Юля, я хочу извиниться перед вами за своих подчиненных. Позвольте представиться: Валерий Михайлов, хозяин магазина. Вернее, один из владельцев, — он галантно целует мне руку. — Это безобразие, и виновные будут наказаны сейчас же. Вызовите продавцов.
Женщина мигом выбежала из комнаты.
— А ты чего стоишь столбом? — Это уже к моему инквизитору. — Ты хоть знаешь, кто эта женщина? Это же Юлия Ясинская, у нас есть целый отдел, в котором представлена одежда ее дома моды «Эрика». Ты слышишь, болван? Ты уволен.