Слишком много клиентов
Шрифт:
На какой-то миг я подумал, что она сейчас расколется, да она и хотела расколоться. Я полагаю, ей пришло в голову, что самый простой и быстрый способ увидеть ту комнату на Восемьдесят второй улице – это рассказать о ней Кремеру, и она вполне могла на это пойти, если б не услышала за спиной голос Вульфа:
– Если пожелаете, мадам, я верну предварительный гонорар.
– Ой, – сказала она, не поворачиваясь, и объяснила Кремеру: – Я наняла его, чтобы он кое-что сделал.
– Что именно?
– Выяснил, кто убил моего мужа. Его тело и то не вы нашли, а теперь ходите за мной по пятам, будто вам больше нечем заняться, и городите чушь про какую-то защиту,
– Вы совершаете ошибку, миссис Йигер. Я хочу знать, о чем вы рассказали Вульфу.
– У него и спрашивайте. – Видя, что Кремер стоит как вкопанный, она его обошла и направилась в прихожую. Я проводил ее до дверей. Когда я взялся за ручку, она подошла вплотную и, вытянув шею, прошептала мне на ухо: – Когда покажете эту комнату?
– Как только подвернется возможность, – шепнул я в ответ. Я бы с удовольствием постоял в прихожей и посмотрел, как она примется за поиски «хвоста», но, если Кремер спросит Вульфа: «Когда вы заняли комнату на Восемьдесят второй?», – я хотел бы при этом присутствовать; я закрыл дверь и вернулся в кабинет.
Но Кремер ничего не спрашивал. Он сидел в красном кожаном кресле, и Вульф говорил ему:
– …А это спорно. Я не обязан отчитываться перед вами за то, что принял предварительный гонорар, если вы не выдвинете против меня обвинения, что я мешаю вам исполнять ваши служебные обязанности, и сумеете это обосновать.
– Если б не мог обосновать, – ответил Кремер, – я бы к вам не пришел. Меня привело сюда не одно сообщение, что миссис Йигер у вас. Хватило бы и того доказательства, что вы встряли в расследование убийства, но это не все. Я предлагаю вам сотрудничество с нами, поставив прямой вопрос: что вы узнали о Йигере такого, что могло бы помочь в установлении личности убийцы?
Итак, он знал про комнату, и мы приперты к стене. Я подошел к своему столу и уселся. Предстояли неприятности; для Вульфа лучше всего, вероятно, было выложить все начистоту и поставить крест на клиентах.
Он не сделал ни того, ни другого. Он гнул свою линию. Покачав головой, он возразил:
– Вы же не тупица. Представим на минуту – мне конфиденциально сообщили, что определенное лицо задолжало Йигеру большую сумму, и Йигер торопит с уплатой долга. Возможно, это и помогло бы установить убийцу, но я не обязан передавать вам эти сведения, если мне не докажут, что они и в самом деле помогут. Вопрос ваш достаточно прямой, но он неуместен, и вы это знаете.
– Значит, вы признаете, что располагаете информацией?
– Ничего я не признаю. Если у меня и вправду есть информация, ответственность за решение, имею ли я право ее утаить, лежит на мне – как и риск.
– Какой там в задницу риск! Кому другому, а только не вам, везунчику чертову, толковать о риске. Попробую задать другой вопрос, поконкретней и, может, не такой уж неуместный. Почему Гудвин звонил Лону Коэну в «Газетт» в пять вечера в понедельник и просил данные по Йигеру за два часа до того, как нашли тело Йигера?
Я постарался и глазом не моргнуть; судя по всему, мне это удалось, а то бы Кремер прочитал у меня на лице облегчение – глаз у него наметанный, а опыт большой. Но про себя я смеялся. Они не обнаружили комнату – просто настучал какой-то подонок из «Газетт», и они решили на этом сыграть.
Вульф проворчал:
– Действительно
– Верно. А теперь и ответьте конкретно. На моей памяти вы частенько влезали в расследование убийств, нас этим не удивишь, но, клянусь небом, чтобы еще и опередить находку тела – такое с вами впервые. Откуда вы знали, что он уже мертв?
– Я не знал. Не знал и мистер Гудвин. – Вульф выставил руку ладонью вперед. – Мистер Кремер, я не за всякую работу берусь, но уж если берусь, то чтобы заработать, и тут, бывает, приходится сознательно идти на риск. Сейчас я рискую. Действительно, некто – назовем его Икс – произнес в этой комнате в понедельник нечто такое, что заставило мистера Гудвина позвонить мистеру Коэну и попросить данные о Томасе Дж.Йигере. Но, во-первых, сказанное Иксом никоим образом не указывало на то, что он знал о смерти Йигера, и мы считаем, что он о ней и не знал. Во-вторых, сказанное им никоим образом не подразумевало, что Йигеру грозит опасность, что кто-то намерен его убить. В-третьих, все сказанное Иксом – неправда. Мы выяснили, что каждое его слово – ложь с начала и до конца. А поскольку наши выводы о том, что он не знал о смерти Йигера и по этой причине не мог быть убийцей, имеют под собой твердое основание, я имею право не разглашать его лживые заявления, по крайней мере сейчас. Мне нечего вам сообщить.
– Кто этот Икс?
– Не знаю.
– Так я и поверил. Это миссис Йигер?
– Нет. Я не назвал бы вам его имени, даже если б и знал, но я не знаю.
Кремер подался вперед:
– Значит, сознательно идете на риск? Имеете право? Черта с два. Слишком часто на моей памяти…
Зазвонил телефон, я развернулся в кресле и поднял трубку:
– Контора мистера Вуль…
– Арчи, еще улов.
Я вцепился в трубку мертвой хваткой и прижал ее к уху. Фред не унимался:
– Это ты. Арчи?
– Конечно. Я сейчас занят. – Если я велю ему подождать и побегу к аппарату на кухню, Кремер подойдет к моему столу и возьмет трубку.
– Я говорю, еще один улов. Тоже женщина.
– Не уверен, мистер Герсон, что вы поступили разумно. Вас могут ожидать серьезные неприятности.
– Ага! Ты не один?
– Конечно. – Фред у нас парень сообразительный, просто до него не сразу доходит. – Боюсь, мне придется приехать, но не знаю, когда смогу. Не вешайте трубку. – Я накрыл ладонью мембрану и обратился к Вульфу: – Этот кретин Герсон отыскал свои облигации, но запер в конторе двух служащих. За это ему, может, придется выложить больше, чем стоят все облигации. Он просит приехать, и ехать, конечно, надо, но…
Вульф проворчал:
– Раз надо, так надо. А то этот дурак еще дров наломает. От него, если понадобится, и позвонишь мистеру Паркеру.
Я убрал ладонь и сказал в трубку:
– Хорошо, мистер Герсон, выезжаю. Не выпускайте их до меня.
Повесив трубку, я вышел.
У тротуара перед домом стояла машина Кремера. Я помахал водителю, Джимми Берку, и пошел на восток. Никаких причин думать, будто Кремер приставил ко мне «хвост», у меня не было, но я хотел быть на сто процентов уверенным, что не приведу на Восемьдесят вторую улицу всю городскую полицию. На Девятое авеню я поймал такси и велел шоферу ехать, как укажу. Мы свернули направо на Тридцать четвертую улицу, снова направо на Одиннадцатую авеню, еще раз направо на Пятьдесят шестую улицу, а затем налево на Десятую авеню. Я уже понял, что «хвоста» нет, но на всякий случай поглядывал через заднее стекло, пока мы добирались до угла Бродвея и Восемьдесят второй. Оттуда я пошел пешком.