Слишком много
Шрифт:
Мой рот открывается. По моей коже ползает скопище насекомых, но какая-то неукротимая жестокость, шипящая в моей голове, ошпаривает унижение.
Я бросаюсь вперед, хватаю его за рубашку и притягиваю ближе, торнадо моих мыслей рассыпается, как неисправная неоновая реклама.
— Ты не очень хорошо меня знаешь, так что позволь мне рассказать тебе вкратце. Я не шлюха и не позволяю людям ходить вокруг себя, как им вздумается. Имей хоть немного достоинства. Научись проигрывать, как взрослый человек, за которого себя выдаешь.
Я отпихиваю его, соскальзываю
В моей жизни было время, когда у меня не было ни мужества, ни воли, ни сил бороться, но жизнь хорошо меня научила. Единственный человек, который всегда будет прикрывать вашу спину, — это вы сами.
Такси стоят вдоль обочин по обеим сторонам дороги, ожидая людей, выходящих из многочисленных баров и ресторанов. Я сажусь на заднее сиденье ближайшего, называю водителю адрес Тео и прижимаюсь лбом к стеклу, глядя в окно и не зная, что раздражает и ранит больше: то, что Тео был прав насчет Дина, или то, что Дин может быть прав насчет Тео.
Не в том, что он выкинет меня из дома. А в том, что он не будет встречаться со мной, сказанное уничижительным тоном, как будто я недостаточно хороша для такого человека, как Тео.
Я отгоняю эту мысль, пока она не пустила корни и не разрослась. Дело не во мне. По крайней мере, не только во мне.
Братья Хейс воздерживаются от обязательств, наслаждаясь своей молодостью. Это вполне объяснимо, но это также означает, что мне нужно похоронить растущую привязанность, пока мне не стало больно и я не расплакалась. Тео не приводил домой женщин с тех пор, как я переехала к нему, но это не значит, что этого не произойдет в ближайшее время. Для моего сердца будет безопаснее заглушить чувства, пока еще не слишком поздно.
— Не могли бы вы закрыть окно, пожалуйста? — спрашиваю я водителя, по моей коже бегут мурашки. — Мне немного прохладно.
Водитель смотрит в зеркало заднего вида, приподнимая бровь, потому что кому, черт возьми, может быть холодно в середине лета в чертовой Калифорнии?
Недостаток качественного сна начинает сказываться.
Через десять минут водитель останавливается возле комплекса кондоминиумов Тео. Как будто вечер не может стать еще хуже, я замечаю мужчину, который стоит у стены с сигаретой между губами. Оставив щедрые чаевые, я слишком быстро выхожу из машины. Голова раскалывается, осыпая мое зрение черными пятнами, а вечерний воздух вызывает дрожь и новые мурашки. Я держусь за багажник, покачиваясь на ногах.
— Сколько ты выпила? — Тео зажмуривается, сжимая мое предплечье, и на его лбу появляются складки.
— Я не пьяна. — Я выпрямляю спину, вырываясь из его хватки. — Я выпила одну рюмку. Просто голова раскалывается. — Черные пятна исчезают, превращаясь в серые. — Я не знала, что ты куришь.
— Не курю. Считай, что это минутная слабость. Я давно бросил. — Он выбрасывает сигарету на улицу и подбородком указывает на здание, призывая меня следовать за ним внутрь. — Ты расстроена. Что сделал Дин?
—
Он снова хватает меня, на этот раз за запястье. Его прикосновение пробуждает боль в глубине моей души — ту, которая мучает меня каждую ночь вот уже несколько недель, пока эротические фантазии усиливаются. Он кружит меня, прижимая спиной к кирпичной стене, его мускулистое тело теснит мое личное пространство.
Я чувствую его. Тепло, исходящее от него ощутимыми волнами, возбуждающий аромат его одеколона, крепкое прикосновение его пальцев к моей талии.
— Не лги. Что случилось?
— Я не расстроена.
Чтобы сдержать свой яростный нрав, он глубоко вдыхает. Я жду, надеясь, что он сократит расстояние и поцелует меня, но он этого не делает. Я почти слышу, как щелкает спираль моего желания, и этот звук сопровождается облаком разочарования, когда Тео делает шаг назад. Я воспринимаю это как сигнал к уходу, но он касается тыльной стороной ладони моего живота, удерживая меня на месте, и в его темных глазах пляшет огонь.
— Скажи мне, что не так. Мне не нравится видеть тебя расстроенной.
Почему он говорит все правильные фразы? Как будто кто-то создал его по моим указаниям: красивый, заботливый, внимательный. Горло сжимается от досады. Я была бы гораздо счастливее, если бы он не был таким упрямым.
— Ты был прав. Дин просто хочет меня трахнуть.
Улыбка тянется к уголкам его полных губ.
— Я же говорил тебе не тратить время.
— Это не смешно. Похоже, я привлекаю только тех мужчин, которые хотят только секса.
— Ты хреново разбираешься в людях. Посоветуйся со мной в следующий раз, когда кто-нибудь пригласит тебя на свидание.
Щекочущее чувство разливается по моей груди, усиливаясь и становясь почти невыносимым, когда Тео проводит пальцем по моему подбородку, наклоняя мою голову, чтобы я посмотрела на него сверху.
— Ты выглядишь усталой, Талия.
— Разве не такой комплимент мечтает услышать каждая женщина? В яблочко. Хочешь ударить еще раз или ты закончил оскорблять меня на сегодня?
Он улыбается шире.
— Я видел тебя с макияжем и без. Я видел тебя с размазанной под глазами тушью, когда тебе было лень умыться перед сном. Я видел тебя в сексуальном платье и видел в трениках и футболке, испачканной томатным соком. Ты прекрасна, детка. Всегда. Но сейчас ты устала.
Услышав это, я не могу сдержать улыбку, чтобы не разинуть рот. По позвоночнику пробегают горячие и холодные мурашки, словно мое тело не может решить, как реагировать.
— Спасен сладкими речами, — поддразниваю я, отталкивая его. — В последнее время я плохо сплю.
— Дурные сны?
Хорошие сны. Очень хорошие, насыщенные сны, в которых лицо Тео нависает над моим, его глаза голодные. Его обнаженное тело, горячее на ощупь, когда он вбивается в меня в стремительном ритме. Яркие эротические фантазии преследуют меня каждую ночь, останавливаясь за несколько секунд до того, как наступит оргазм и я проснусь расстроенной.