Слишком сладко

Дайс И. А.

Оказавшись там, я осматриваю кабинки, и две морщинки прочерчивают мой лоб. Где они? Я поворачиваюсь на каблуке и едва не выпрыгиваю из кожи, когда теплая рука обхватывает меня за плечо, останавливая на месте.

От его прикосновения по моей крови проносится электрический импульс. По коже пробегают мурашки, заставляя волосы на шее встать дыбом. Если бы не реакция моего тела, я бы уже сжимала сумку, готовясь выпустить перцовый баллончик, но мои внезапно ослабевшие колени подсказывают, кто стоит у меня за спиной.

Я снова оборачиваюсь, сердце бешено колотится, а по позвоночнику

пробегают мурашки. Нико стоит в метре от меня, впиваясь своими длинными пальцами в мою плоть так сильно, что остаются синяки. Безжалостность, которую он излучает, направлена не на меня. Это просто часть его тревожного обаяния, от которого я теряю дар речи.

Я не умею противостоять.

— Какого черта ты делаешь здесь одна? — кричит он, выдергивая наушник из уха.

Может, его отношение ко мне все-таки направлено? Он возвышается надо мной, высокий, широкогрудый, с мускулистой стеной. Оливковые вены змеятся по его кистям и предплечьям, то тут, то там покрытые черными чернилами. Татуировки на его внушительных бицепсах пляшут при каждом его движении.

— А Коди знает, что ты здесь?

Я сглатываю, сжимая горло, в животе бурлит, тошнота накатывает, когда Нико сильнее впивается пальцами в мою кожу.

— Отпусти меня, — говорю я, выравнивая дыхание.

Он не причинит мне вреда.

Он так сказал.

Он просто большой грубиян.

Возможно, он не понимает, как крепко держит меня.

— Я задал тебе вопрос, Мия. — Мое имя слетает с его языка, эротичное и собственническое.

Страх и желание смешиваются в моей голове, но даже жар, пылающий на задней поверхности бедер, не ослабляет легкую панику, бурлящую в моих венах.

— Они не знают, что я здесь. У тебя есть время, пока я не досчитаю до трех, чтобы отпустить меня, Нико. Мне больно.

Его брови нахмуриваются в замешательстве, когда он смотрит вниз, где его хватка медленно ослабевает, прежде чем он отпускает ее, загребая рукой свои иссиня-черные волосы.

— Почему ты здесь, девочка?

Я разрываюсь между тем, чтобы убежать, зажав хвост между ног, и подняться на ноги, чтобы поцеловать его.

Но я не уверена, что смогу дотянуться.

Он слишком высокий, а я слишком трусливая. Если я побегу, то далеко не уйду, поэтому я стою на месте, как пригвожденная к месту. Его одеколон — сочетание бергамота, кедра и пряных нот — перекрывает все остальные запахи.

— Я не девочка, — бормочу я, мои щеки становятся все горячее. — Кольт прислал мне сообщение, что они здесь, и я должна присоединиться к ним. Ты их видел?

— Они уехали полчаса назад.

Я достаю телефон и глубоко вдыхаю, словно это поможет мне взять себя в руки. Вряд ли. Руки трясутся, пульс учащен, и я не могу сосредоточиться на текстовом сообщении.

Проходит три попытки, прежде чем слова обретают смысл.

Я: Ты сказал «Рейв». Тебя здесь нет. Где ты?

Кольт: Извини, Нико там с друзьями. Мы эвакуировались в Q. Я буду ждать тебя снаружи.

Он мог бы написать мне раньше. А еще мне следовало сказать ему, что я приеду, а не просто прийти.

— Они уехали в Q, — говорю я, и

Нико придвигается ближе.

Лучше бы он этого не делал. Он слишком близко. Так близко, что я могу различить золотые крапинки в его почти черных радужках. Так близко, что меня обволакивает тепло, исходящее от его тела.

На его предплечье вытатуирован лес. Высокие темные деревья, волк, маленькие птицы и горы на заднем плане. По локтю тянется грозовое небо с молниями. Деревья горят. Дым клубится выше, над небом. Там еще что-то есть — кажется, птица, но она спрятана под рукавом.

Жгучее любопытство побеждает смущение, и я закатываю рукав и обнаруживаю ворона в полете. Нездоровое возбуждение пробегает по моим нервным окончаниям, когда Нико накрывает мою руку своей, сильнее прижимая ее к своей теплой коже.

— Прости. Это красиво… птица.

Он сжимает челюсти, убирает руку и засовывает обе свои в карманы.

— Почему ты здесь одна? Где твои друзья?

Я хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Взял за руку или заключил в объятия… даже если это будет немного больно.

Я не знаю, что делать с собой, пока мы стоим здесь, слишком близко, но недостаточно близко, поэтому я начинаю крутить свои кольца.

— Я же говорила тебе. Они в Q. Кольт сказал, что они здесь. Он не написал мне, когда они сменили клуб, а я не написала ему, что приду, так что это моя вина. — Призрак улыбки приподнимает его рот. — Да ладно. — Он подталкивает подбородок в сторону лестницы. — Я отведу тебя к ним.

— Нет, все в порядке. Я знаю дорогу.

— Уверен, что знаешь, но я не выпущу тебя из виду, пока ты не окажешься в безопасности с моими братьями, Мия. Я не могу заставить тебя сесть в мою машину, но я провожу тебя до Q. Не спорь.

Видя, что он не отступает, мы начинаем идти. Я осторожно веду его, словно делаю первые шаги, чувствуя себя неловко, а он идет позади меня, наблюдая… оценивая.

— Q прямо за углом, — говорю я, когда мы выходим на улицу, надеясь, что он передумает. — Я могу справиться сама.

Он качает головой, заставляя черные, неаккуратно причесанные волосы скакать по его лбу.

— Ты не должна справляться сама, девочка. — Он опускается на ступеньку, побуждая меня сделать то же самое. — Где ты научилась играть на пианино? — идти в ногу с его длинными ногами оказывается непросто. В нем шесть футов три дюйма, а я на целый фут ниже, и это только потому, что на мне трехдюймовые каблуки. Я отступаю на несколько шагов назад — благословение в маскировке. Мне легче находиться рядом с ним, когда он не загромождает мое личное пространство.

В то же время я ненавижу расстояние.

Глупо, что я реагирую на него так, словно он мощный магнит, вращающий меня, как иголку компаса. Но не его внешность заставляет меня затаить дыхание, хотя он и привлекает внимание.

Дело в его поведении. Безжалостной уверенности. Как он ходит, говорит и пахнет, как божественная смесь мужественности, феромонов и секса. По крайней мере, именно так я представляю себе запах секса.

— Мой дед был учителем фортепиано.

Нико оглядывается через плечо и останавливается, заметив меня на достаточном расстоянии позади.