Слишком сладко
Шрифт:
— Это на самом деле интересно, — говорит Тоби, откидываясь в кресле, чтобы освободить место на коленях для Айши. — Если подумать, у меня была своя доля паршивых поцелуев, но я никогда их не оценивал. Ты целуешь каждого парня в конце первого свидания?
— Нет. Они целуют меня. Я позволяю им, потому что какой смысл продолжать отношения, если они не умеют хорошо целоваться? Мне это слишком нравится, чтобы встречаться с парнем, который не умеет.
Мой телефон вибрирует в кармане, отвлекая мое внимание. Хорошо. Я сейчас едва держу
Коди: Она уже вернулась?
Я: Да. Можешь расслабиться. Финн не может целоваться, так что второго свидания не будет. Какого черта ты ждешь? Действуй, пока кто-нибудь не украл ее у тебя.
Если он вынудит меня, то это буду я.
— Ладно, давай проверим. — Алекс встает, увлекая за собой одну из девушек, и засовывает язык ей в горло, пока его руки лапают ее задницу.
Коди: Я работаю над этим. Вижу, она рассказала тебе о своей системе оценок. Вы двое уже близко, брат. Отвали.
Ну и наглость у него. Кем он, черт возьми, себя возомнил, чтобы видеть насквозь мое дерьмо?
Я: Какой бы ни была твоя стратегия, она провалилась.
— Оцени это от одного до десяти, детка, — мурлычет Алекс, отстраняясь.
— Примерно… шесть с половиной?
— Шесть?! — восклицает он, не веря, а затем полностью смущаясь, когда мы разражаемся смехом. — Серьезно?! Так у вас у всех есть система оценок? Где эта информация была всю мою жизнь?
— Я дам тебе пару советов, — ухмыляется Тоби, но Айша выбирает этот момент, чтобы сбить его.
— Ты сам едва ли тянешь на девятку.
— Девять? Ни за что. Я — десятка.
— Ты становишься десяткой, когда целуешь мои другие губы. А эти… — она поглаживает свой рот: —…тебе нужно поработать над этим.
И он это делает, полный решимости повысить свой балл.
Я поворачиваюсь к Мие, без всякой причины наклоняясь ближе. Мое тело тянется к ней, когда мы находимся в одной комнате. Сейчас она сидит в нескольких сантиметрах от меня, и вокруг нас витает ее сладкий аромат…
Мои кости были сломаны, костяшки пальцев сто раз кровоточили, но невозможность прикоснуться к Мие — самая жестокая пытка.
— Что это значит? — спрашиваю я, указывая на ее татуировку.
— Сотерия. В греческой мифологии она была богиней безопасности и защиты от бед.
Странный выбор, но наверняка за ним стоит какая-то история.
— У тебя есть еще?
— У нас есть татуировки сестер. — Айша отстраняется от Тоби, вскакивает на ноги и закатывает блузку, показывая мне маленький одуванчик под линией лифчика. — У Мии она на том же месте.
— Думаю, это не лишено смысла.
— Он символизирует радость и молодость, — признается Мия.
— А что еще у тебя есть?
Она поворачивается ко мне спиной.
— Прямо под линией роста волос.
чЯ наблюдаю, как мурашки появляются на коже, когда мои пальцы касаются
Я позволяю ее волосам свободно упасть, прежде чем она задирает ткань выше. Мой пульс учащается с каждым дюймом ее обнаженной кожи. Она пытается меня убить.
На глаза попадается еще одна татуировка. Одно слово: сила, закрученное вокруг бледного шрама. Возможно, я бы заметил ее только сейчас, когда увидел ее почти голой, если бы не был так ошеломлен.
— Это все, — говорит она, опуская платье обратно. — Пока что.
— Верно, мы повеселились. Теперь мы уходим, — щебечет Айша, чмокая Тоби в макушку. — Я переоденусь, — добавляет она, а затем говорит сквозь стиснутые зубы. — Ты хочешь пойти с нами, Мия?
— Эм… нет, спасибо.
— Может быть, мы могли бы остаться? — спрашивает Тоби, осторожно, чтобы не расстроить Айшу. — У Мии было паршивое свидание. Давай еще поиграем. Монополия?
Айша хмурится, в ее глазах на секунду вспыхивает убийственный блеск, прежде чем она понимает, что Тоби наблюдает за ней.
— О, конечно. — На ее губах появляется болезненная улыбка, но она изо всех сил старается не показаться стервой, которой наплевать на сестру. — Да, почему бы и нет. Монополия звучит очень весело.
— Я в порядке, — говорит Мия, приходя на помощь Айше. — Иди и веселись.
— Только если ты уверена! — поет Айша, уже наполовину выйдя в коридор.
Она возвращается через мгновение, все еще застегивая молнию на крошечном черном платье. Пыхтя и хрипя, она поворачивается спиной к Тоби, призывая его разобраться с застрявшей молнией.
Если бы Мия была моей и решила выйти на улицу в таком наряде, она была бы соучастницей гребаного убийства. Я бы никогда не запретил ей носить все, что она захочет, но набросился бы с кулаками на любого, кто посмел бы выглядеть длиннее, чем нужно.
Вскоре подъезжает такси, и Айша чуть не ломает ногу, бросаясь к двери вместе с другими девушками.
— Я все уберу, когда вернусь, сестренка.
Через две минуты все уже выходят за дверь, а я небрежно прогуливаюсь по кухне, чтобы поставить свой стакан в раковину.
Я не хочу уходить. Только не без Мии.
— Веселитесь! — кричит она, хватая со стола горсть рюмок.
— Могу я извиниться за прошлые выходные, чтобы меня не прерывали? — спрашиваю я, когда она присоединяется ко мне на кухне.
— Не нужно. Я не злилась, просто обиделась, но ты был прав…
— Нет, не был. Я позволил собственному опыту затуманить мои суждения. Не меняй своего отношения к парням вроде Джастина, если это поможет тебе быть в безопасности. — Я поворачиваю ее к себе, зацепляя указательным пальцем под подбородком, и наклоняю ее голову назад. — Мне очень жаль.