Слишком сладко

Дайс И. А.

— Открой эти милые изумруды, — говорит он, раздвигая мои ноги и прижимая теплую мочалку к моей киске.

— Ты надел презерватив, — напоминаю я ему. — Почему…?

— Тебе было приятно?

Я немного подглядываю, а потом еще больше, когда вижу улыбку на его губах. Думаю, я никогда не смогу забыть, как завораживающе он выглядит, когда улыбается.

— Да.

— Вот почему. — Он затаскивает меня под простыни, прижимает к себе, моя голова лежит на его шее, одна нога перекинута через его бедра, подстилка все еще

на месте. — Удобно? — спрашивает он, беря с тумбочки мою книгу.

Он только что заставил меня кончить пять раз.

Моя задница болит от шлепков, а ноги еще долго не выдержат моего веса, но вот он уже листает страницы, пока не останавливается на седьмой главе.

— Перед домом под деревом был накрыт стол, и Мартовский Заяц и Шляпник пили за ним чай: между ними сидела Дремучая Мышь и крепко спала, а двое других использовали ее как подушку, опирались на нее локтями и разговаривали через ее голову, — тихо читает он, держа книгу в одной руке, а другой ощупывая линию моего позвоночника.

— Я никогда не отпущу тебя, — шепчу я, целуя его шею. — Никогда. Я так сильно тебя люблю.

Он целует меня в макушку.

— Я люблю тебя еще больше. А теперь тихо. Сейчас будет интересно.

— Откуда ты знаешь? Ты сказал, что никогда не читал это.

— Не читал, но ты проводишь рукой по моему бицепсу, так что я знаю, что ты взволнована. — Он притягивает меня ближе, упираясь щекой в мои волосы. — Стол был большой, но все трое теснились в одном углу: — Нет места! Нет места! — закричали они, увидев приближающуюся Алису. — Здесь полно места! — возмущенно сказала Алиса и села в большое кресло на одном конце стола.

ЭПИЛОГ

Нико

ГРОМКИЙ ТОЛЧОК ПОДНИМАЕТ МЕНЯ НА НОГИ. Часы на тумбочке показывают семь воскресным утром, но быстрое похлопывание по правой стороне кровати говорит о том, что Мии здесь уже нет.

Матрас холодный, значит, она давно не спала. Я не помню, когда она в последний раз вставала раньше меня.

Я протираю глаза от сна и перекидываю ноги через край, когда еще один стук наполняет тихий утренний воздух.

— Что это, черт возьми, такое? — бормочу я, накидывая спортивный костюм и выходя из спальни Мии в тот самый момент, когда Джимми выходит из своей через коридор.

Он вернулся в Ньюпорт на неделю в преддверии Гран-при Остина, который состоится в следующие выходные. И снова он решил устроить сюрприз, так что нам с Мией пришлось собрать вещи и переехать сюда на несколько дней.

Она неофициально живет со мной с начала лета. Неофициально, потому что еще не все ее вещи в моем доме, но как только колледж распался на лето, я перестала забирать ее домой на ночь.

Разве что если Джимми не прилетит на несколько дней.

Обычно спать здесь, пока он приезжает, не так уж проблематично, но в эти выходные мы сидим с Ноем. Логан забрал Кэссиди, чтобы наконец-то

опуститься на одно колено. Это заняло у него достаточно много времени.

— Это был ты? — спрашивает Джимми.

— Я собирался спросить тебя о том же.

— Это я, — поет Мия из гостиной, и снова раздается стук. — Простите, я не хотела вас будить.

— Ты бы разбудила мертвого, — ворчит Айша, выходя из спальни. — Сейчас середина ночи! Какого черта ты делаешь?

Тоби выходит следом за ней в одних трусах-боксерках, и мы все переходим в гостиную, где Мия сидит на полу с Ноем. Снова раздается стук, когда она роняет на пол большой плоский предмет. От удара он раскрывается, превращаясь в шар.

— Это его смешит, — объясняет она, разбивая шар, чтобы он снова стал плоским. — Сейчас семь утра, не выгляди такой ворчливой. Мы не спим с пяти.

— С пяти? — вздыхает Айша, опускаясь рядом с сестрой. Ее пятимесячный животик делает задачу не такой уж и приятной, но это не мешает ей бросать на Тоби непристойные взгляды. — Я не буду вставать в пять с твоим ребенком. Забудь об этом.

— Ты найдешь способ отсоединить свою производящую молоко грудь, а я буду вставать в любое время, — уверяет он, доставая чашки. — Кто хочет кофе?

Все, кроме Айши, которой приходится усмирять свое угрюмое утреннее «я» с помощью полезного коктейля, который готовит Тоби.

Ной переворачивается на четвереньки и ползет по полу к Джимми. Прошлый вечер он провел у него на коленях, играя с ключами от машины и всем остальным, что Джимми давал ему, не будучи игрушкой.

— Кем ты будешь на Хэллоуин? — спрашивает он, поднимая семимесячного малыша с пола. Через две секунды он морщит нос. — Неважно. Ты уже готов, Пупи-монстр.

— Теперь твоя очередь, — говорит мне Мия, сияя от уха до уха.

— Мы договорились. Я беру на себя кормление и укладывание его спать. Ты занимаешься подгузниками и купанием.

— Отлично, — бормочет она, забирая Ноа из протянутых рук Джимми. Он держит ребенка так, будто это тикающая бомба. — Но мы пересмотрим условия сделки, когда это будет наш ребенок.

В груди разливается приятная теплота. Она даже не представляет, что делает со мной. Одна фраза — и я, черт возьми, плыву по течению.

Я притягиваю ее к себе, мои мысли крутятся вокруг ее слов.

— Роди мне ребенка, и я поменяю все подгузники, Мия.

Она подпирает Ноа своим бедром, покачивая безымянным пальцем перед моим лицом.

— У тебя не будет ребенка, пока этот палец не будет занят.

Она не знает, что у меня уже есть кольцо. Бабушка подарила его мне пару месяцев назад, когда я забирал Мию с еженедельного занятия по бриджу.

Оно лежит в сейфе и ждет… черт знает чего.

Наверное, чтобы Мия закончила колледж.

Бабушка отвела меня в сторону, пока Мия помогает Кеннету и дедушке убирать со стола.