Сливки
Шрифт:
– Правда? И где этому учат?
Я икнула и, не дожидаясь ответа, направилась в ванную. Там мне пришлось испытать на себе то, чего никогда раньше не практиковала. Но ровно через две минуты мне и впрямь стало чуть легче. И тогда я подумала, что ночному гостю очень повезло застать меня врасплох. Мне пришлось быть очень вежливой с ним, поскольку ни на что другое я не была способна физически. Ему очень повезло. Представляю, с каким допросом я накинулась бы на него, если б была трезва и полна сил.
В нетерпении я устроилась напротив солдата. Мой вид по-прежнему оставлял желать лучшего. Но какая разница, как я выгляжу?
– Это касается детей? – не выдержала я. – Где наши дети?
О, оказывается, градус выходит и через слезы. Они уже автоматом выступали у меня на глазах при слове «дети».
– Меня зовут Раджа. А вас я знаю. Правда, представлял себе немного по-другому.
Ну конечно, подумала я, разглядывая разводы от туши на руке, которой только что вытирала щеки.
– Думал, вы постарше выглядите. А на деле, оказывается, что мы почти ровесники.
– Вы же не на свидание пришли? Верно? Кто вы и все остальные солдаты в такой же форме?
– Сомневаюсь, что сейчас вы готовы принять эту информацию. Я представлял вас не только старше, но и серьезнее, – он долго подбирал последнее слово.
Но я не взорвалась. Я просто поставила себя на его место. Он приходит ко мне с информацией, возможно, планетарной важности, а меня шатает, язык заплетается, из глаз текут черные слезы.
– Раджа, просто говорите, что вам известно, – я порадовалась тому, что стала звучать убедительнее. – Не думайте, что легкое недомогание помешает мне правильно воспринять информацию, касающуюся пропавших детей. Вы не представляете, сколько мы пережили из-за этого. Что за солдаты появились вчера в городе?
– Вы правильно подметили. Мы называем себя армией. Армией спасения. Поодиночке – солдаты. Верно.
Он встал, подошел к панорамному окну и, засунув руки в карманы, вдохнул спертый воздух, чтобы продолжить. Я восприняла это как демонстрацию того, как ему невыносимо смотреть на мою заплывшую физиономию. Даже в голову не пришло, что молодому человеку всего лишь нужно собраться с мыслями.
– Но мы не только спасители. Мы – прежде всего спасенные. Мы и есть те дети, которых вы потеряли.
Мне показалось, что меня настиг очередной рвотный позыв. Но оказалось, что это был всего лишь смех, попытавшийся вырваться наружу. Распознав его, я перестала сдерживаться.
Раджа резко повернулся и посмотрел на меня хохочущую с опаской. Покачал головой и присел на диван напротив, выставив руки так, словно пытаясь меня угомонить, как будто я могу кого-то разбудить своим диким хохотом.
А мне было хорошо: здоровый смех отрезвлял не хуже слез. Еще неплохо помогают танцы, не к месту подумала я. Надо было нам с Жанной посетить танцпол, прежде чем разбредаться по домам. Уж точно, было бы полезнее, чем выслушивать бредни незваного гостя.
Но и разочарованию моему не было предела. Те, на кого мы возложили свои последние надежды, оказались обычными шарлатанами. Уж могли бы подготовить легенду поубедительней, если их целью являлось, к примеру, вымогательство.
– Просто задайте себе вопрос, Маргарита, неужели я придумал бы такое нарочно, не будь это правдой?
Я отсмеялась и встала, чтобы сделать себе чай.
– Вы будете что-нибудь пить? Чай, кофе?
Я уже потеряла интерес к собеседнику, но и снова оставаться одной не очень хотелось.
– У меня мало времени. Нас пускают сюда всего на полчаса. За это время сложно хоть что-то сделать. А вы еще и не желаете меня слушать, – в голосе Раджи прозвучали нотки обиды.
– Откуда вы? – я отвлеклась от приготовления чая и повернулась к собеседнику. – Говорите совсем без акцента.
– Я родился в России. Но и там откуда я, почти все говорят на русском.
– И откуда же?
– Из будущего.
– Ага. Как же я сразу не догадалась? Вы знаете, версия про другую планету выглядела бы более правдоподобной. Возьмите на вооружение, когда решите кого-то еще дурачить.
Большие круглые глаза сощурились. Раджа встал и подошел ко мне почти вплотную.
– Марго, вы очень красивая женщина. Но глупая. И совершенно не соответствуете своему КПЖ.
Я сложила руки на груди, поджала губы и сделала глубокий вдох.
– Уходите. Никто не имеет права играть на наших чувствах подобным образом.
– Мы здесь одни, – напомнил Раджа.
– Разве ваши коллеги сейчас не пудрят мозги остальным несчастным матерям? Завтра же я об этом узнаю. Надеюсь, еще не будет поздно их вразумить.
– Тех, с кем мы можем поговорить, довольно мало. Но если те немногие, кого у нас появился шанс спасти, такие же как вы, то, может, они были правы. Может, вас и незачем спасать.
– Спасите мои уши, дорогой Раджа. И позвольте насладиться горьким похмельем.
Гость поморщился. Как будто я была какой-то низшей кастой по сравнению с ним.
– Герман Фишер. Найдите этого человека. Это несложно. В прошлом – известный врач-трансплантолог. Если поговорите с ним, то, быть может, я навещу вас снова. А сейчас мне пора.
– Прощайте.
Я закрыла дверь за русскоговорящим арабом и налила себе долгожданный чай.
Глава 10
В полдень, когда вернулся Алекс, я чувствовала себя как феникс, возрожденный к новой жизни. Конечно, ночное профилактическое опустошение желудка сыграло в этом не последнюю роль, но и крепкий сон после странного визита сделал свое дело.
Теперь я трезво переоценивала события вчерашнего вечера и, потягивая утренний латте, обдумывала, как преподнести все произошедшее Алексу.