Слияние двух одиночеств
Шрифт:
— Спасибо, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо, когда по ее телу снова прошла легкая дрожь.
— Пожалуйста, мне было приятно.
Но он не дал ей провалиться в сон. Через секунду он обхватил ртом ее сосок и стал сосать его, и по телу Калли словно разряд электрического тока прошел, слившись с эхом недавнего оргазма. Она дернулась в его объятиях.
— И это еще не закончилось, — сказал он, руками обхватил ее за талию и приподнял ее.
Калли посмотрела в его глаза, в которых застыл лихорадочный блеск. Он нахмурился, сжал губы, сосредоточившись. Потом подошел поближе, оказался под ней.
— Подними
Ухватившись ему за плечи, Калли подчинилась, обвила ногами его бедра, а он мучительно медленно опускал ее, пока тела их не соединились.
Дыхание у нее перехватило, она изумленно ахнула. Она думала, что насытилась, но даже тот ослепительный экстаз не удовлетворил ее так, как сейчас, когда они слились воедино.
Калли прижалась к нему. Она была вся открыта ему, стала с ним одним целым. В ней росли и множились эмоции, вытесняя страх, обиду и одиночество. Она хотела подарить ему такое же наслаждение, какое он подарил ей. Она хотела дать ему…
И тут вдруг все ее мысли выветрились от его мощных толчков. Инстинктивно она прижималась все ближе к нему, чтобы встречать каждое его движение ответным движением ему навстречу. Он скользнул руками по ее бедрам и сжал ее, зубами нежно прикусил ей шею так, что в венах у нее кровь стала закипать.
Калли уже начала закрывать глаза, но тут краем глаза она увидела тень движения на другом конце комнаты. Там стена была зеркальная, и в ней отражался Дэймон, воплощенная мужская сила, ягодицы его сжимались с каждым мощным движением внутри ее. Его темные бедра обвивали бледные ноги, бледные пальцы сжимали его широкие плечи. Один последний мощный толчок, и пламя страсти с головой захлестнуло их обоих. Плоть Дэймона жарко запульсировала в ее теле, и ее мышцы сократились, словно поощряя его усилия.
Ощущения словно взорвали воздух, когда их накрыло экстазом.
Она крепко сжала его в объятиях, сердца их громко стучали в унисон, оргазм бился в их телах, словно связывая их воедино. Калли познала мгновения чистой, незамутненной радости, потом сознание ее стало отключаться.
Нежные и сильные руки обернули ее мягким полотенцем, голос промурлыкал ей в ухо:
— Расслабь ноги, Калли.
Она опустила ноги, но стоять не могла. Он прижимал ее к себе, и сердце его стучало так же сильно, как и ее собственное.
— Извини, — пробормотала она. — Я никак не могу…
— Все в порядке, Калли mou…
Она приподняла веки, чтобы посмотреть на Дэймона, на лице которого она прочла нежность, удивление и еще что-то.
Губы ее изогнулись в улыбке, на нее снизошел редкостный покой. Она прижалась лицом к его груди.
А потом мир словно уплыл куда-то, а с ним и все тревоги Калли.
Глава 10
Калли проснулась одна.
Судя по свету, проникающему в комнату из-под края занавески, было раннее утро. Она провела рукой по кровати, ощутив тепло тела Дэймона и его запах.
На нее тут же нахлынули воспоминания. В эту долгую ночь они были любовниками. Если верить ее противоречивым чувствам и совершенно сбитому с толку мозгу. То, что у них было, было больше чем просто секс. В их слиянии была такая нежность, щедрая теплота, которая сразу же перенесла ее в те волшебные послеполуденные часы на острове,
Неужели она опять обманывается?
У нее болели мышцы, которые никогда раньше не болели. Все тело было расслаблено. И все же в жилах у нее кипела безудержная энергия. Ей хотелось выпрыгнуть из постели и танцевать, забраться на вершину горы и там кричать от радости.
Калли уставилась на пустую подушку рядом с собой. Что это значит?
Это значит, что он получил что хотел, а теперь готовился к новому дню жизни, в которой ей места не было. Эта мысль была для нее подобна холодному душу.
Изменилось лишь то, что на этот раз вместо того, чтобы удовольствоваться одними только объятиями и терпеть неудовлетворенность, он пополной насладился ее телом. Несколько раз. Она ничего для него не значила. Она лишь источник физического удовольствия, особую пикантность которому придавала возможность отомстить таким образом семье Манолис. Теперь он мог быть собой доволен.
Долгие годы она вот так же укрепляла самолюбие мужа. Но Дэймон намного опаснее Алкиса. Он слишком близко подобрался к ней настоящей. А особенной прошлая ночь показалась ей лишь из-за гормонов и запретных фантазий. Нельзя позволять всему этому туманить ей разум. Ей нужно сделать то, что так хорошо получалось у Дэймона, — отделить секс от эмоций. Держать чувства под замком. Он, например, никогда бы не стал вот так думать и мечтать о ней посреди дня.
И она будет сильной. Дэймон никогда не узнает, как глубоко он затронул ее душу. Как на короткое время он снова разбудил в ней наивные девичьи мечты о том, как она всю жизнь будет вместе с идеальным мужчиной. Мужчиной, который был таким заботливым и нежным, когда ей было плохо. Нежным, но сильным и неотразимо привлекательным в постели. Этот мужчина позволил ей контролировать ситуацию, дал ей право выбора. Но все это было лишь игрой воображения. На самом деле никакого выбора не было. Она угодила в ловушку. Она была очарована им, не в силах устоять перед ним. И он это знал.
Мужчина, который ей так нравился, не был Дэймоном. Она выдумала этого мужчину. И надо ей хорошенько это запомнить.
Калли пойдет своим путем в жизни, как только у нее появится такая возможность. Она будет зарабатывать и копить, пока ей не удастся открыть свое дело. Тогда почему глаза ей жгли слезы, когда она проводила рукой по пустой подушке? Почему губы у нее дрожали и она с трудом сдерживала рвущееся из груди рыдание?
Дело не в интимной близости. Сила, привязавшая ее к Дэймону, сильнее всякого шантажа. Ей нужна нежность мужчины, который никаких чувств к ней не испытывал.
Калли будет сопротивляться. Она больше не будет жертвой.
Дэймон тихо насвистывал, вытирая волосы полотенцем. Даже ледяной душ, который был ему жизненно необходим, чтобы сдержать его либидо хотя бы на время, не испортил ему настроение.
Она принадлежала ему. Наконец-то Калли принадлежала ему. И она была такой восхитительной, какой он ее и помнил. И даже больше. Никогда ему не было так хорошо и радостно на душе после ночи, проведенной с любовницей.
Он на секунду замер, когда вдруг подумал, что Калли не такая, как все женщины, которые были у него раньше.