Слияние
Шрифт:
— Это твоя кличка? — продолжал допрос Шнайдер. Он развернулся в сторону собеседника, но, конечно же, видеть его не мог.
— Не-е, — протянул незнакомец. — Разве же имена это клички? По мне так нет. Моя кличка Рэд.
Мать-перемать, чуть было не вырвалось у Шнайдера. Ну ничего себе! Неужели к нему пришёл сам Чёрный Сталкер? А главное, какое подходящее время он для этого выбрал, ничего не скажешь.
Шнайдер ещё долго не мог обрести голос и поэтому Шухов заговорил первым.
— Что, удивлён? Я это чувствую.
— Дык…,- произнёс Шнайдер. Наконец, когда к нему целиком и полностью вернулся дар речи, он спросил:- По мою душу пришёл или так, мимо проходил.
— Ну, как сказать? Специально я тебя не искал, Шнайдер. Но уж, коль нашёл, у меня есть, что тебе сказать.
— И что же?
Шнайдер уже не на шутку разозлился. И не на Чёрного Сталкера, на себя. Что же он, заколдованный какой-то, раз говорит одни вопросительными предложениями? Может он видит Рэда Шухова первый и последний раз в своей жизни. Какое тогда сложится о нём впечатление у Легенды Зоны?
А Шухов в это время, откашлявшись, монотонно выдал следующее:
— Пил ты много, дебоширил, курил, как паровоз, друзей не уважал, с разгульными девками якшался, рукоблудил, самогон гнал тайком ото всех. За все эти твои прегрешения гореть тебе в аду!
Шнайдер не сразу оправился после такой речи.
— Чего, чего, чего?
— Ой, извини, это я заготовил для другого.
— Чего?
— Да ну тебя, Шнайдер, лишён ты чувства юмора. Даже пошутить нельзя. Шутка это, понимаешь? Думаешь, если я призрак, так мне и шутить нельзя?
— Ну, не знаю.
— Ладно, а теперь по-серьёзному. Твои дни пребывания в Зоне сочтены, Шнайдер. Ты уйдёшь, но вскоре вернёшься.
Что бабка-гадалка, честное слово. Распростёрла старая свои руки над хрустальным шаром и давай частоколом выдавать информацию: что ждёт, что не ждёт, чему быть, чего не миновать и так далее и тому подобное. Почти так же сейчас говорил и Чёрный Сталкер. И причём одно предсказание хлеще другого.
— Так, секундочку! Это что же получается, я умру,… а потом воскресну? Как зомби? Или как?
— Ну уж этого я тебе говорить не буду. Чтобы не портить тебе сюрприз.
— Хорош сюрприз, ничего не скажешь. Умереть. Вот здорово!
Шухов промолчал. Но потом ещё более бодрым голосом сказал:
— Вот держи. Тебе он понадобится, — послышался хруст и в руках у Рэда загорелся люминесцентный фонарик, горящий приятным нежно-зелёным светом. Он совсем чуть-чуть осветил лицо Чёрного Сталкера, но и этого оказалось достаточным, чтобы Шнайдер мог разглядеть Легенду Зоны.
У него красивое, спокойное лицо. Голубые глаза выражали умиротворение. Смотришь в них и никогда не скажешь, что их обладатель когда-либо был и будет чем-либо огорчён. У Рэда на голове были чёрные растрёпанные волосы. С тех пор, как он стал Чёрным Сталкером, он прекратили свой рост.
Одет Шухов был в обычную сталкерскую форму. В левой руке он держал АК-СУ, хорошее оружие надо сказать. Вот только зачем оно ему?
Рэд протянул светящуюся палочку Шнайдеру.
— Бери. Я её у одного покойника возле Милитари стырил. Не сочти за мародёрство. Не пропадать же добру.
В каком-то смысле он был прав. Шнайдер принял из его рук фонарик. От него света конечно маловато, но это всё же лучше, чем ничего.
— Спасибо! — тихо сказал Шнайдер.
— Да не за что! — улыбнулся Дима Шухов. И запомни, что я тебе сказал. Я не пошутил.
Произнёс это и исчез. Будто и не было вовсе. Исчез как сигаретный дым в воздухе.
Шнайдер задумался над его словами. Неужели ему в скором времени суждено умереть? Незаманчивая перспектива. Но раз это сказал Чёрный Сталкер, а не какой-нибудь пьянчужка, у которого из-за злоупотребления алкоголем открылись провидческие способности, то его предсказание обязательно сбудется.
Блин, надо было у него спросить про Тура. Всё ли с ним в порядке?
Поздно. Эх…
С фонариком стало гораздо легче. Теперь не приходилось опираться на стены, чтобы найти очередной поворот. Всё было освещено, пускай и тускло. Настроение у Шнайдера улучшилось и стало не так страшно.
Пару часов непрерывной ходьбы и о, счастье! впереди снова забрезжил свет. Шнайдер очень надеялся, что на сей раз это будет выход, а не очередная впадина с водой. Но даже если это и не так, ему всё равно будет приятно ещё раз увидеть что-то, кроме черноты пещеры.
Шнайдер издал громкий вздох. Такой звук мог издать только по-настоящему счастливый человек. Это был вздох облегчения. Наконец-то он вышел из пещеры.
Если спросить в этот момент у Шнайдера, чему он больше всего радовался: когда он избежал смерти в схватке с кадавром, или когда он выбрался из болота или же когда он вышел из этой злосчастной пещеры, он бы не смог однозначно ответить.
Лучи восходящего солнца ударили ему в глаза. Шнайдер зажмурился так сильно, что веки сразу же стали болеть. И он ещё долго не смог открыть глаза полностью, пока полностью не привык к свету.
Как же хорошо!
Шнайдер мог бы ещё долго наслаждаться рассветом и свободой, однако от этого занятия его оторвал громкий, слишком громкий кашель, слышащийся из-за ближайших кустов.
«Как же мне это надоело!»- про себя воскликнул Шнайдер и на всякий случай достал из чехла нож. В последнее время он очень уж часто слышал какие-то странные звуки, источник которых скрывался где-то в невидимых глазу местах. И ничего хорошего они, как правило, не сулили.
Шнайдер очень медленно и осторожно. Чтобы не шуршать опавшей листвой, прошёл к кустам. Раздвинул ветви. И рот его от изумления раскрылся сам собой.
На земле, прислонившись к стволу высокой ели, сидел Фатум. Он надрывно кашлял и постоянно отплёвывался. Левая рука хозяина «Акрополя» была вся окровавлена. На его лысине отчётливо виднелись глубокие длинные царапины.