Слизняк и его раковина
Шрифт:
– Пожалуй, ничего сложного, сэр. Обычный секс.
– И больше ничего?
Рабастан опять задумался.
– Вы имеете в виду что-то конкретное, сэр?
– Да. Некая организация. Может быть, вы слышали, они именуют себя Рыцарями Вальпургии…
– Нет, сэр. Впервые слышу. Кстати, могу я узнать, где Люк? Он не отвечает на мои письма.
– Люциус сейчас у себя. Может быть, он просто не хочет с вами общаться?..
Абраксас с удовольствием отметил, как изменилось лицо Рабастана.
– Или кто-то ему это запретил, - буркнул тот.
– Тоже не исключено, -
– Кто-то, не одобряющий ваших связей с террористами.
– Кто-то, отхлеставший его розгой из-за моих знакомств?..
Абраксас словно споткнулся. Он и забыл, что Рабастан тоже может знать об этом.
– А что, мистер Лестрейндж, ваши родители никогда не наказывали вас подобным образом за непослушание?
– В последний раз - ещё до моего поступления в Хогвартс. Сэр, может быть, вы просто не заметили, что ваш сын уже вырос?
– Люци?..
– усмехнулся Абраксас.
– Честно сказать, нет. Мне так не кажется. Да и вы, мистер Лестрейндж, не кажетесь мне взрослым. Но, если вам так хочется взрослых игр и «обычного секса», я полагаю, вы вполне могли бы подыскать себе для этих целей кого-нибудь постарше.
Рабастан склонил голову набок, прицельно разглядывая его из-под бровей.
– Постарше?.. Я не думал об этом. А, наверное, стоило…
Он неторопливо, с ленивой кошачьей грацией подошёл к Абраксасу и настойчиво приник к его губам, опустив ладони на всё ещё крепкие бёдра лорда.
В первые мгновения ошарашенный лорд Малфой просто позволял нахальному юнцу себя целовать. Однако, едва придя в себя, поспешил перехватить его руки за запястья. Но вместо того, чтобы прервать этот неожиданный поцелуй, Абраксас предпочёл установить в нём свои правила.
…Никакой нежности, мальчик. Всё будет так, как я захочу. Сейчас я хочу грубо, вот так, взламывая барьеры… И убери свои назойливые руки, я не разрешал ко мне прикасаться.
Его пальцы больно стискивали плечи Рабастана, и тот послушно следовал его желаниям: прижимался, отступал, вставал на носки и запрокидывал голову…
– Так вы подумайте, - сухо пожелал лорд Малфой, отстранившись и вытерев губы тыльной стороной ладони.
– Мне кажется, от этого будет больше толку.
Рабастан не сразу сообразил, что всё уже закончилось. Моргал и облизывал губы. Но холодный голос Абраксаса заставил его прийти в себя.
– Большое спасибо за беседу, мистер Лестрейндж. Я вас больше не задерживаю.
Глава седьмая. Рабастан.
Соврал, конечно. О мужчинах постарше он не только думал, но даже Люциусу говорил - тогда, во время первого разговора о Тёмном Лорде. Однако реальность оказалась куда более жёсткой. Впрочем, с ней это часто бывает…
Губы горели, перед глазами всё качалось, а колени самым постыдным образом так и норовили подогнуться. Такого Рабастан прежде не испытывал, и даже не думал, что с ним такое может случиться. Терять голову от поцелуев - удел сентиментальных школьниц; а в исполнении двадцатилетнего мужчины это просто нелепо.
Нет, он ни на минуту не обольщался, будто может вызвать у лорда Малфоя какие-то чувства, кроме устойчивого
– Грубо и бесцеремонно, как целовал».
Дьябло, и этот человек позволял ему наглый прищур и ехидные усмешки! Теперь Рабастану было крайне неловко вспоминать о своём поведении. Казалось, вздумай лорд Малфой и его отстегать по заднице - только не с отеческой строгостью, как Люциуса, а брезгливо-равнодушно, чтобы не забывал своё место, - он и тогда не посмел бы возразить.
В этот вечер перед сном Рабастан впервые представлял себе не тесного и жаркого Люка, с закушенной губой принимающего его, а сильные твёрдые пальцы его отца. Пока - только пальцы… Хватило и их, чтобы в считанные минуты испачкать простыни.
* * *
Неожиданной просьбе любовника Люциус скорее удивился, чем обрадовался.
– Ты уверен?
– переспросил он, прищурив светло-серые тревожные глаза.
– Абсолютно, - отозвался Рабастан, успокаивающе улыбнувшись.
– Ну, чего ты испугался? Я думал, тебе хочется…
– Я помню, что тебе так не нравилось. Но если ты хочешь, давай…
Накануне была объявлена помолвка Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк, а сегодня лорд Абраксас уехал по каким-то делам на континент. Забираться на территорию Малфой-мэнора они больше не рисковали, но и в обшарпанной съёмной квартирке на окраине Лондона целоваться было ничуть не менее сладко. Правда, на расхлябанную двуспальную кровать Рабастан поглядывал не без опаски, но Люциус просто сбросил с неё подушки и простыни сразу на пол, да послал вдогонку несколько очищающих заклинаний.
– Прошу, - серьёзно кивнул он на импровизированную постель.
Рабастан не мог понять, откуда вдруг взялось это чувство неловкости. Он опустился на простыни и притянул к себе Люциуса. Несколько поцелуев, кажется, наладили дело, но когда они оба оказались раздетыми, Рабастан привычно развёл коленом бёдра Люциуса - и остановился, вспомнив, что сегодня они договорились по-другому.
Но «по-другому» проявлять инициативу нужно было Люциусу: уложить его в удобную позу, приласкать в нужных местах, довольно обстоятельно подготовить - Рабастану и впрямь лишь пару раз доводилось бывать снизу.
А Малфой только недовольно хмурился на внезапно остановившегося Рабастана:
– Ну, что? А… - он виновато улыбнулся.
– Забыл. Сейчас…
«Сейчас» было очень осторожно и неторопливо. И приятно, без сомнения. Рабастана словно качало на волнах: длинные нежные пальцы, да, ещё, пожалуйста, и… о, Мерлин, Люк!.. сумасшедший, что ты делаешь… ох, ты мой ласковый…
А потом Люциус плавно входил в него, и он едва удерживался, чтобы не насадиться самому - до конца, по упора. Потому что - дьябло, дьябло!
– хотелось иначе! Быстрее, резче, и чтобы пальцы не ласкали, а удерживали, не давая вырваться, сорваться с крючка… И пусть неосторожно и даже больно, но только чтобы до печёнок, до вспышек перед глазами!