Слизняк и его раковина
Шрифт:
– Ты же знаешь, её вины в этом нет.
Разумеется, Люциус знал. В Хогвартсе карантин. Драконья оспа. Нарцисса ужасно скучала и писала длинные письма чуть не каждый вечер, а он подолгу придумывал для неё послания хотя бы на полстраницы, чтобы не обидеть.
– Ты всё равно не сможешь постоянно избегать встреч со своим бывшим любовником, - безжалостно добавил отец.
– Разве что ты хочешь вовсе отказаться от светской жизни… Впрочем, этого я тебе сделать не позволю. Люци, хватит уже вести себя, как избалованная барышня. Пора взрослеть. Ты допустил ошибку с этим Лестрейнджем, но это совсем не причина лить слёзы и устраивать истерики. Чёрт
– Он бы сказал - «дьябло», - внезапно усмехнулся Люциус.
– Ладно. Я всё понял, пойдём.
Впрочем, перед тем, как воспользоваться каминной сетью, он старательно поправил волосы, одёрнул манжеты и разгладил воротник.
Совершенно напрасные хлопоты, как выясняется через пять минут. Рабастана нет этим вечером в Блэк-холле. Родольфус сообщает, что накануне он поскользнулся на лестнице и сломал ногу. Ерунда, конечно, через пару дней и следа не останется, но приём он вынужден пропустить, такая жалость…
Лорд Малфой практически убеждён, что к Благотворительному балу с мистером Лестрейнджем приключится сонная лихорадка, а к рождеству - обсыпной лишай. Люциус за его спиной чуть слышно вздыхает, и одному Мерлину известно, чего в этом вздохе больше - облегчения или разочарования.
Конец первой части.
* * *
Часть вторая.
Глава одиннадцатая. Люциус.
Осень в этом году я умудрился начисто пропустить, очнувшись от своей странной задумчивости только в середине декабря, когда отец распорядился разослать приглашения на рождественский приём.
Я молча соображал, переводя взгляд со списка приглашённых за окно кабинета и обратно. За окном всё было белым и неподвижным. И в самом деле, зима… А мне почему-то до сих пор казалось, что стоит выйти в парк, и там будет лёгкая морось и запах мокрой листвы. А ведь я только позавчера покупал себе тёплые перчатки, но никак не соотнёс это со сменой сезона. Совершенно бездумно жил, словно во сне: что-то делал, куда-то ходил, с кем-то разговаривал. И забывал, о чём был разговор, стоило лишь отойти в сторону. Пару раз встречался с невестой - помню её улыбку и смех. Но теперь даже не вспомню, где это было. В Хогсмиде, наверное, она же ещё учится в Хогвартсе…
Совсем голову потерял со всей этой историей, мрачно подумал я, даже в мыслях не позволяя себе называть имя. Тряпка, амёба, медуза бесхребетная. Слизь и сопли. И это - наследник рода Малфоев?..
Хм. А вот слова отца я, оказывается, хорошо помнил…
Но, если честно, я был сейчас с ним согласен. И финал истории был вполне ожидаемым: ну, кто мог бы надолго увлечься таким слизняком? Поигрались, и хватит.
В порыве раскаяния я даже подумывал о том, чтобы остричь волосы - чтобы не вспоминать, как текли по ним чуткие ладони, как утыкались в них ищущие губы…
Но, подумав, решил, что это ничуть не более взрослая выходка. Ну, чем мне помогут изменения во внешности, если менять нужно содержимое головы?.. Не вспоминать. Не доверять. Не надеяться. Для начала - хотя бы это.
И я даже почти не вздрогнул, наткнувшись в списке на то самое имя, и совершенно равнодушно вписывал его в стандартный бланк приглашения и выводил на конверте. Всё равно не придёт. Найдёт какую-нибудь приличную причину, он уже натренировался.
А со внешностью у меня и так было всё в порядке - в этом я имел возможность убедиться, когда отец взял меня с собой на деловые переговоры в Австрию. Функции у меня, разумеется,
На самом деле внешние данные у меня были самые обыкновенные. Эту штуку мне отец объяснил ещё тогда, когда впервые застал меня за изучением в зеркале собственной физиономии. «Люци, - сказал он мне.
– Запомни: окружающие воспринимают нас такими, какими мы сами себя видим. Вот, посмотри, кого ты видишь в зеркале?»
Я посмотрел. Ничего особенного. Что-то бледное, блеклое и невыразительное.
«Можно смотреть - и видеть бесцветные глаза, длинный нос, острый подбородок… - кивнул отец.
– А можно увидеть гордого, самоуверенного юношу, так задравшего подбородок, что никто уже и не заметит, что профиль у него не римский. Они оба там есть. Вопрос в том, кому ты позволишь оттуда выглядывать. Да, и спину ровнее!..»
Я проникся. И бледного хлюпика в зеркале больше никогда не было.
Мне даже казалось иногда, будто отец мной гордится. Хотя я понимал, что оснований для этого не так уж и много. Но мы ни разу за это время не поругались. Впрочем, это не казалось мне великим достижением - мы вообще теперь почти не ругались. Как можно поругаться с человеком, который на все нотации и наставления опускает глаза и бормочет: «Да, папа»?.. Однако здесь лорд Малфой воздерживался даже от нотаций. Полагаю, немалый вклад в его отменное настроение внесла одна молодая фрау, которая постоянно вертелась в непосредственной близости от него. Да и подписание договора прошло без накладок. Так что за два дня до рождественского приёма мы благополучно вернулись в Англию.
* * *
На Рождество отец сделал мне неожиданный подарок.
В бархатной коробочке лежал небольшой бронзовый ключ очень изящной формы.
– Портключ, - ответил отец на мой невысказанный вопрос.
– Я купил коттедж в Честере. Ничего особенного, так - два этажа, камин подключен к сети. Если вдруг понадобится… Я знаю, это несколько запоздалое признание, но ты уже взрослый. Всем иногда хочется побыть в одиночестве… Ну, или с кем-нибудь.
Я кивнул.
– Спасибо, па.
Полгода назад я был бы безоговорочно счастлив от подобного презента. Но теперь мне вполне хватало Малфой-мэнора, и потребности в другом доме я вовсе не испытывал. Хотя, конечно, ради приличия осмотреть подарок было необходимо.
…Три спальни. Гостиная. Библиотека, кабинет, кухня. Чисто, пусто, тихо и гулко. Должно быть, это прекрасный подарок для взрослого сына. Если ему есть, с кем сидеть перед этим камином, пить кофе на этой кухне и валяться в этих спальнях.
Но ко мне это не относилось. Я хотел домой. Неспешно выпить чаю и переодеться. Через два часа начнут прибывать гости.
…Нарцисса опять была невероятно красива. Ею хотелось любоваться, как редчайшей драгоценностью. Пожалуй, мне бы стоило влюбиться в неё и быть без памяти счастливым оттого, что эта прекрасная девушка предназначена мне в жёны. О, такой вариант развития событий был бы наилучшим.