Слоеный торт
Шрифт:
– Мне передать им, что предложение тебя не заинтересовало? Никто тебя не принуждает. Можешь отказаться.
– Если бы… Ладно. Я согласен. Только попрошу занести в протокол, что мне все это не по душе.
– Принято к сведению. – В голосе Джина промелькнули нотки раздражения. Он выдерживает многозначительную паузу и продолжает: – Они свяжутся со мной и назначат встречу. Постараюсь убедить их провернуть все уже на этой неделе. Обговоришь с ними детали. Не волнуйся, я тебя не брошу. На стрелку поедем вместе.
– Что решили с оплатой?
– В общем, ты берешь у них партию таблеток и продаешь их. Джимми уверен, что у тебя есть люди на севере. Прибыль делим пополам.
– Что? Пятьдесят на пятьдесят?
– Все верно, сынок.
– Вы что, рехнулись? Джин, ты же сам понимаешь, что это бред. Половина выручки только за то, что они потрудились встретиться с нами? – Как-то несправедливо,
– Точно не знаю. Что-то около двух миллионов.
– Черт подери! Это же хренова туча таблеток.
– А бабок сколько! Только запомни, от них ты услышишь об этом впервые. Ясно?
– Ясно. Хотя, по-моему, шестьдесят на сорок звучит куда лучше.
– Посмотрим, что он на это скажет. Только мне кажется, ты жадничаешь, сынок.
– Предложение поступило только вчера?
– Да. Мы встретились ночью. Черные очки, разговоры полушепотом. Ты же знаешь, как они любят играть в шпионов.
– Почему они всегда обращаются к нам?
– Ты – заложник собственной деловитости.
– Не могу сказать, что польщен.
– Вчера они только и повторяли, какой ты молодец, классный чувак и добросовестный работник.
– При встрече поблагодарю их лично.
– Сарказм совсем тебе не идет.
– Я мог бы прекрасно прожить без этих людей. Вот что я скажу тебе, Джин: работенка сулит нам неплохую прибыль, но если бы я вдруг узнал, что работать придется на постоянной основе, ушел бы, не раздумывая. Просто сбежал бы из этого парка и не останавливался до тех пор… – Джин смеется. – Не могу позволить себе убивать на этих шутов полный рабочий день. Мой организм не вынесет такого напряжения. Я превращусь в комок нервов. Они видят то, чего нет, и не видят того, что есть.
– Они хотят сделать все по-быстрому.
– Кто бы сомневался. Интересно, они что, думают, что в Диснейленд попали? Кто же позволит таким бабкам лежать без дела?
– Когда?
– Как только – так сразу. Понятия не имею, что сейчас творится на рынке пилюль. К среде или четвергу я уже буду владеть ситуацией. Там будет видно, что можно сделать.
Джин кивает.
– Я снова сменил номер домашнего телефона, – сообщает он. – Есть ручка? Хочу тебе его дать. – Протягиваю ему ручку, и он записывает номер на пачке «Ротманса», отрывает кусок и отдает мне. – Ты знаешь мой распорядок. Звони либо рано утром, либо поздно вечером. Можешь попробовать позвонить и днем. Только это не лучшее время. Придется тебе попотеть.
– А я не возражаю. Может, ты прав относительно «боязни ворот», и мне следует перенести отставку на более ранний срок. Возможно, это моя последняя сделка. После нее я сделаю вам ручкой.
– Ну ты и хитрюга! Из тебя и слова не вытянешь.
– Хитрюгой обычно называла меня мама. Моя схема такова: работай, пока молод, копи деньжата и завязывай.
– Потом договорим. Я остываю. Пойду лучше пробегусь.
Он набрасывает рюкзак на плечи и пристегивает ремни.
– Adios, молодой человек. Ах, да! Забыл тебе сказать…
– Слушай, Джин, я больше ничего не хочу слышать. Пожалуйста, оставь меня в покое. У меня и так дел по горло. Не сочти меня грубияном, но я правда не уверен, что в состоянии вынести еще одно известие.
Я ни разу еще не видел, чтобы Джин так много улыбался.
– Я всего лишь собирался сказать тебе, что где-то здесь есть куст роз, названный в честь сэра Бобби Мура.
– Кого?
– Не могу поверить. Неужели ты его не знаешь? Он выиграл чемпионат мира! В 1966 году. Черт, ты обязан знать Бобби Мура.
Он качает головой. Я тоже.
– Я тогда еще не родился.
Бессовестная ложь. Мой старик целыми днями только и твердил, каким тот был джентльменом. Меня даже чуть не назвали в его честь.
– Джимми очень огорчится, если узнает, что ты был здесь, а я не показал тебе этот куст. Он где-то там. Да хрен с ним. Adios, сеньор.
И он убегает от меня по дорожке. Скрип башмаков слышится все дальше и дальше. Он прав, у меня уйма дел. Мы действительно наступаем на всех фронтах. Я даже чувствую приближение конца. Только в эту минуту моей душе угодно сидеть здесь и вдыхать прохладный весенний воздух. Читаю газету, раздел деловых новостей. Вот где дела творятся! Это уже совершенно другой уровень – международный. Там орудуют многонациональные синдикаты, а к их боссам люди вроде Джимми Прайса обращаются не иначе, как «сэр». Они проворачивают такие махинации, что в сравнении с ними мы с Морти, Джин и Джимми, верхушка нашей иерархии, и тем более Терри и Кларки – мы все выглядим как сборище мелких наркоторговцев
Наверное, им выгодно, чтобы стало еще хуже. Думаю, они хотят, чтобы ситуация повисла в воздухе. Кажется, они даже не против того, чтобы страна оказалась на пороге гражданской войны. Представьте себе, что в одночасье, как в Лондоне, так и в других северных городах появятся закрытые территории, по районам будут разгуливать военизированные отряды торговцев и всякой нечисти. Конечно же, подальше от мест проживания самих владык мира. Они выведут на улицы британскую армию, чтобы справиться с врагом, вооруженным не деревянными дубинками, а оснащенным по последнему слову военной науки и техники. Главный констебль обратится к правительству с просьбой все легализовать, потому что они не смогут вечно бороться с этим злом. Надо просто передать дела в руки тому, кто сумеет умело ими управлять, организует все на должном уровне, будет взимать налоги, платить за переработку, может, даже найдет лечение и щедро вознаградит сам себя за беспокойство. Хозяева выдвинут членам правительства требования и условия дележа, и последние, будучи пешками в игре лондонских картелей, согласятся участвовать в мошенничестве в надежде на то, что им перепадут жалкие крохи с хозяйского стола. Я не верю, что ребята из Парламента вообще могут что-либо решать. Уверен, они всего лишь выполняют указания этих масонов, которые забавно пожимают друг другу руки, попивают бренди на диванах из вишневой кожи, какие украшают собой джентльменские клубы при дворе. Они-то и дергают за веревочки, как настоящие кукловоды.
Думаете, им есть дело до соотечественников? Да насрать им на них. Они могут позволить себе открыто выставить себя дураками. Им же все равно. Можно даже сказать, что это помогает им сдерживать народные волнения. Синдикаты, захватывающие в конечном итоге монополию на рынке наркотиков, везде приветствуются как победители. Их главари произносят волнующие шекспировские речи о том, как им удалось спасти Британию в трудный час, когда она оказалась на грани самоуничтожения, когда ее изнутри разрывали междоусобные конфликты, порожденные слабостями ее грешных детей, ее безвольного народа, испорченного подачками и отсутствием дисциплины, низким уровнем морали преступников и криминальных элементов общества. После столь удачного рекламного хода скользкие ублюдки удаляются восвояси, имея на руках лицензию на печать денег. Специальные органы станут давать народу то, что он хочет и когда хочет. Сегодня «отключка», сегодня хорошо, а что будет завтра – на это наплевать. Если наступит хаос – а он обязательно наступит, – богатые и привилегированные очень скоро снова вернутся в замки и крепости, где будут жить да наживаться и смеяться каждый раз, возвращаясь из собственных банков, пожалованных им в знак благодарности и с всеобщего благословения в качестве вознаграждения за добросовестную работу. Вот это жизнь! Но если сделать шаг назад и проанализировать ситуацию с точки зрения логики, придется признать, что все это – не что иное, как блестяще продуманная и безупречно исполненная махинация. Этими личностями невозможно не восхищаться! Только я не стану дожидаться результатов и объединений. Меня уже там не будет.