Сломанная красота
Шрифт:
– Да. Пожалуйста.
– Если я возьму тебя, мы пойдём наверх в мою постель, и я не выпущу тебя до утра. Завтра тебе будет очень больно.
Она тихо стонет, представляя всё, чем они будут заниматься в эти часы. В её теле возникает приступ боли от его фантомного отпечатка, желание, чтобы толстый член Блейка заполнил её.
– Ты хочешь пить? – заботливо спрашивает он. – Голодна? Сейчас нам надо позаботиться о тебе. Тебе понадобится поддерживать свои силы.
Её стон наполнен чистой сексуальной неудовлетворённостью.
– Ты дразнишь меня.
– Небольшая расплата,
Блейк по-прежнему говорит спокойно, но она чувствует смятение за его словами и то, как глубоко она повлияла на него.
Глава 8
Эрин берёт его за руки, поражаясь тому, какие они большие, какими сильными и мощными кажутся. И всё же он позволяет ей взять их, перевернуть. Позволяет ей прижаться губами к тыльной стороне его ладони. Блейк везде такой, большой и крепкий, но позволяет ей вести. Это потому, что он знает, что Эрин нуждается в этом? Или это естественное уважение, которое он дарует ей как своей любовнице? Она хочет знать о нём намного больше.
Это не соблазнительно, но честно.
– Что там случилось? Ты не обязан рассказывать мне всё. Я не жду этого. Просто… что-нибудь, чего я не знаю.
Он не кажется удивлённым её вопросом. Блейк кивает, будто это самая естественная вещь в мире – то, что она спрашивает о его самом тяжёлом времени, и, может быть, так и есть.
– Мы были в патруле. Я и три других парня. На нас напали повстанцы с ракетными пусковыми установками. Застали нас врасплох, с огневым превосходством. Один из моих парней погиб от удара.
У неё перехватывает дыхание. Голос мужчины ровный, но, Боже, боль плещется на поверхности. Эрин чувствует ее в воздухе вокруг себя. Она мерцает, будто в жаркий летний день.
– Джо попал в ловушку под автомобиль. Я хочу как-нибудь вскоре взять тебя с собой к нему, кстати. Мы знали, что они идут за нами, но я был слишком плох после взрыва, чтобы двигаться. Но последний парень… он встал и ушёл. Я наблюдал за тем, как он уходит. Сначала он шёл, затем побежал. Я был в ярости из-за того, что он вот так нас оставил, но в то же время… завидовал, – глухо смеётся он. – Я хотел быть чертовски далеко оттуда.
– Ох, Блейк.
Эрин слышит то, что он не сказал. Один из их товарищей ушёл. Когда он вернулся домой, его невеста ушла. Это стало его кошмаром. Его худший страх – остаться позади. И она сделала это. Девушка прижимается поцелуем к центру его ладони, будто может втянуть боль в себя, просто вдохнуть её.
– Позже я выяснил, что он так и не вернулся. Его признали мёртвым. Так какой в этом урок, а? Уйди и умрёшь от голода. Или останься позади и пройди через пытки… – он затихает от еле слышного вздоха Эрин. – Прости, я не хотел заходить так далеко. Всё кажется таким случайным. Таким ужасно случайным.
Её сердце разбивается за него. Блейк был таким чертовски умным, но не смог увидеть зловещее предзнаменование. Он хотел ответов на жизненные трагедии, когда их несправедливая природа означает, что он не получит ни одного. Жизнь, которая позволяет сильному, верному защитнику
– Я не знаю, почему всё это происходит, – признаётся она. – Не уверена, что мы можем понять.
Мгновение мужчина смотрит на неё.
– Ну, это самая депрессивная вещь, которую я слышал.
Эрин вдруг начинает смеяться, потому что хоть эта ситуация серьёзная и напряжённая, всё кажется ироничным. То, что он видел и пережил невообразимые вещи, такие как пытки и предательство, только чтобы посчитать её комментарий депрессивным.
Блейк тоже смеётся, с дразнящим блеском в глазах.
– Ладно, мой маленький философ. Тогда почему мы здесь?
Она собирается пошутить о фатализме, который является лучшей частью доблести, но останавливается. Потому что Эрин знает ответ, по крайней мере, тот, с которым живёт. Хватая мужчину за запястье, она подносит его руку к своему сердцу. Ладонь Блейка укладывается поверх её груди, но не с сексуальным подтекстом. Её рука ложится ему на грудь, чувствуя равномерный глухой стук. Его глаза слегка расширяются.
– Поэтому, – тихо произносит девушка. То, что они обсуждали в классе, эти концепции и нравы, которые рисовали невидимые стрелки между идеями, которые поддерживали один вывод и эмпирически опровергали другой… да, они интересные. Стимулирующие. Достойные стремления в ярких часах дня. Но они бледны в сравнении с глубокой прочной связью между ними, с безопасным местом для отдыха, когда ночь накрывает мир тенями.
Она может жить во власти, курсирующей между ними. Она может процветать в этом. Если это делает её менее интеллектуальной, Эрин примет это, потому что знает, что чувствует. Она всё ещё хочет быть успешной, но не в ущерб своему сердцу.
Вот почему девушка вернулась к нему. Она лучше потеряет свою степень, чем откажется от волшебства, которое нашла с ним. Она лучше будет рядом с ним, чем будет жить в цепях страха и честолюбия.
Его взгляд одновременно тяжёлый и нежный.
– Учитывая, что из нас двоих профессор – я, мне многому надо у тебя научиться.
Блейк краснеет. Он улыбается и тянется, чтобы коснуться её разгорячённой кожи.
– Будь со мной? – неуверенно шепчет она. Извиняясь и одновременно моля. Не всё решено и выяснено между ними, но тогда бы их никогда не было. Как вихри и перипетии жизни, они могут только встречать препятствия на ходу. Никакого обещания гладких волн, только партнёр для путешествия.
Его взгляд смягчается.
– Ты никогда не должна спрашивать, милая. Я здесь. Куда бы ты ни пошла и когда бы ни вернулась, я – твой.
Они одновременно наклоняются вперёд, их губы прижимаются друг к другу, а тела сливаются. Из комнаты исчезает весь воздух. Эрин открывает рот, встречая его, забирая у него свой вдох, беря пищу и скармливая её обратно. Её язык скользит в его рот, и он стонет.
– Наверх, – бормочет он. – Пока больше никакого секса на диване.
Она смеётся, но повинуется, идя перед ним вверх по лестнице.