Сломанная красота
Шрифт:
***
Этим утром проходит ещё один отличный урок. Группа расслабилась за несколько недель, другие студенты поддерживают активные дискуссии, которые иногда после урока продолжаются в коридоре. Затем Эрин проводит начало дня в маленьком кафе прямо за кампусом, где наслаждается клубничным напитком с шариками тапиоки, просматривая свои записи.
Девушка собирает свои книги и направляется обратно к кабинетам факультета. У неё назначена еженедельная встреча с её руководителем – доктором Миллером, чтобы обсудить её прогресс
Её глаза сужены и опущены вниз, чтобы избежать яркого света. Она проходит через двойные двери и моргает от внезапной тусклости.
– Вот ты где, Эрин, – произносит голос. – Я ждала тебя.
Поначалу она не узнаёт его, но тонущего чувства достаточно для ответа. Её взгляд проясняется. Ей улыбается Мелинда. И это не милая улыбка.
– Доктор Дженкинс, – приветствует Эрин, надеясь, что в голосе не слышно тревоги.
– Зайди в мой кабинет, где мы сможем поговорить.
– Ох. Ну, у меня встреча с…
– Не через пару минут, верно? Ты всегда приходишь рано. Можешь уделить мне несколько минут.
У неё есть несколько минут до начала встречи, которые она обычно проводит на скамейке в коридоре, и Мелинда, кажется, знает об этом. Девушка не хочет сейчас с ней говорить, особенно, когда Мелинда подкралась к ней исподтишка. Но Эрин не хочет проявлять неповиновение. И Доктор Дженкинс, технически, состоит в комитете. Эрин следует за женщиной вниз по коридору и проходит в её кабинет.
Когда Эрин заходит внутрь, Мелинда захлопывает дверь. Эрин предполагает, что это значит, что разговор будет длинным. Она присаживается на один из стульев перед столом, а Мелинда пересекает кабинет, чтобы занять своё место.
– Итак, – произносит Мелинда. – Я взяла на себя смелость взглянуть на твой табель успеваемости. Очень впечатляюще.
– Спасибо.
– Особенно для кого-то с твоим прошлым. Я действительно это уважаю.
Тон Мелинды проясняет, что она имеет в виду абсолютно противоположное.
Эрин сжимает зубы. Откуда эта женщина вообще знает о её прошлом? Она копалась глубже, чем просто в её табеле успеваемости.
Мелинда продолжает.
– Я переживаю за это. За тебя.
– Почему за меня?
– Эта идея, что ты должна получить степень магистра. Понимаешь, в этом нет необходимости для многих должностей.
Без сомнений, она ожидает, что Эрин будет секретарём.
– Я понимаю, но хочу это сделать, – не говоря о том, что она уже проучилась два года и находится в шаге от финишной прямой. – Я верю, что это поможет мне достичь моей давней цели.
– Хм-м. Ещё я посмотрела на твои финансовые ведомости. Там большая сумма задолженности, залоги покрывают то, что не может покрыть стипендия. Ты действительно хочешь застрять с этим в самом начале своей карьеры? Ты очень юна.
Эрин моргает.
– Ну, со всем уважением, у меня уже есть задолженность. Я уже не могу избавиться от этого, даже если бы хотела.
–
Эрин охватывает шок. Мелинда действительно только что намекнула на Блейка… как на благодетеля?
– Я не… Я этим не занимаюсь.
– Нет? Ну, а что ты тогда делаешь? – Мелинда открывает папку на своём столе. – Здесь, например. Склонившись над его диваном.
Её бросает в жар, а затем в холод. О Боже. Её сердце оказывается в горле, она подвигается на край сидения и заглядывает на стол. Конечно, там Эрин. Изображение сделано через жалюзи и занавески, показывая обнажённую женщину в самой компрометирующей позе.
– Как вы смеете? – выдыхает она.
– Как смею я, Эрин? Нет. Как смеешь ты спать с профессором только ради оценки. Я видела, что сейчас у тебя "А" по его предмету (прим. пер.: оценка "А" равна пяти баллам по пятибалльной шкале).
– Я это заработала.
– Так же, как заработала "А" на других своих уроках?
– Именно так. Своей научной работой.
– Предполагаю, остальное – просто дополнительные баллы, – когда Эрин не отвечает, Мелинда продолжает, – я не могу винить тебя за попытки. Ты получаешь хорошую оценку и здоровенный счёт в банке, чтобы погасить этот долг. Очевидно, ты умная девочка, раз зашла так далеко.
С ужасом она чувствует, как слёзы застилают ей глаза. Эрин делает глубокий вдох и сдерживает их.
– Но теперь ты можешь понять, почему я так переживаю за тебя. Я несу ответственность за студентов… и должна сообщать об аморальном поведении нашего персонала.
– Он ничего не сделал.
Мелинда взяла фотографию и сощурилась.
– Он уже не справляется? Я задаюсь этим вопросом после того несчастного случая. Похоже, ты зря раскрылась и…
– Прекратите.
У неё сжимается желудок. Её точно стошнит.
– Послушай, я не хочу никому рассказывать. В реальности последствия будут более серьёзными для него, чем для тебя. Тебе, возможно, придётся остаться на ещё один семестр и посетить этот урок заново. А ему? Все узнают. Эта маленькая жизнь, которая у него осталась прямо сейчас, будет разрушена.
– Чего вы хотите? – произносит она.
– Я не считаю, что профессору Моррису нужно когда-либо снова слышать о тебе вне класса, ты так не думаешь? Определённо, у него есть дела получше в свободное время.
Например, вы? – хочется ей спросить. Но она не может. Это не смешно. Шутят над ней. Потому что Блейк действительно может заниматься чем угодно и кем угодно. В то время как её держат в этом проклятом кабинете. В то время как Эрин строит все эти проклятые планы быть успешной и богатой, чтобы никто не помыкал ею, но вот она здесь. Ею помыкают. Она слабая. Беспомощная.