Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство

Портер Джейн

Раскатывая тесто, я вдруг поняла, что у нас всего тридцать дней на поиски нового жилья.

Не говоря уже о сборах и переезде.

Утром я отвезла девочек в школу. Я была страшно измучена. Они были нагружены маскарадными костюмами и лакомствами для вечеринки, а я — тревогами, страхом и виной. До двух часов ночи я сидела за компьютером и подыскивала новое жилье. Я пыталась найти славный небольшой дом, который смогу отремонтировать и, по своему обыкновению, сделать уютным, но спрос превышал предложение, и купить

что-либо прямо сейчас мы не сможем. Все деньги уйдут на то, чтобы выплатить долг, и кредита у нас больше нет. Ни один банк не пожелает иметь с нами дела.

Придется поселиться в квартире, какую сможем снять до конца учебного года (надеюсь, летом мы с девочками переберемся в Омаху к Натану).

Возле школы я припарковалась рядом с другими родителями; Брук и Джемма вылезли из машины и послали мне по воздушному поцелую. Потом я повезла Тори, уже одетую в розовое платье принцессы, в детский сад и проводила в класс. Тори подскакивала и улыбалась, а я несла коробку сладкого печенья с оранжевой и лиловой глазурью, которое мы напекли для ее друзей. Комната пестрила покемонами, Гарри Поттерами и трансформерами. Все теперь совсем не так, как во времена моего детства, — тогда на Хэллоуин все наряжались призраками, бродягами, ковбоями и индейцами.

Жизнь была проще. Три канала по телевизору. Собрание молодежного клуба в среду вечером. Церковь и чтение Библии по воскресеньям.

Тори бегала по комнате, хвасталась костюмом и раздавала печенье. Я наблюдала за дочерью и завидовала ей. Она так счастлива сейчас и, слава Богу, ничего не знает о наших проблемах.

Обернувшись, Тори посмотрела на меня и понеслась обратно с распростертыми объятиями. Дочь крепко прижалась ко мне.

— Я тебя люблю, мама.

— И я тебя люблю, детка. — Я коснулась ее кудряшек, стараясь не сбить набок пластмассовую диадему с розовыми стекляшками.

Тори, пританцовывая, умчалась прочь. Я поспешила на улицу, не дожидаясь, пока меня охватит грусть или раскаяние.

Я должна приехать в школу в одиннадцать и отдежурить в столовой, прежде чем начнется вечеринка в классе у Брук, но сначала нужно заехать в магазин и купить ингредиенты для знаменитого «ведьминого пойла» — то есть зеленого пунша со льдом.

Мне не пришло в голову, что могут возникнуть проблемы, поэтому, когда банкомат сообщил, что «на карте недостаточно средств», я пришла в ужас. Натан оставил нам тысячу долларов. Я набрала покупок всего на двадцать три доллара семьдесят восемь центов. Каким образом может не хватить денег?

— Ох уж эти магнитные полоски… — беззаботно произнесла я, полезла в кошелек и вытащила то, что было. Сорок долларов. Я протянула их продавцу и постаралась не думать о том, что будет, если у нас на счету действительно ни цента и если наличные тоже закончатся.

Я вышла из магазина с четырьмя пакетами сока и шербета, загрузила все в багажник и забралась в машину. Несколько мгновений я сидела, положив руки на руль — сердце колотилось, внутри все горело. Стресс просто невыносимый. Совсем как несколько

дней назад, когда я стояла за углом кафе и тщетно пыталась отдышаться. Точно так же я чувствовала себя и теперь. Не могла дышать. В легкие не проходил воздух.

Счета продолжают прибывать. Карточки заблокированы. На счету нет средств. Натан уехал. Дочери еще слишком малы.

Я достала чековую книжку и просмотрела. Я тщательно фиксировала расходы. За последние несколько недель потрачено не больше восьмисот долларов — значит, осталось еще около четырехсот.

Я начала было набирать номер Натана, но передумала и позвонила в банк. Попросила к телефону одного из сотрудников отдела по работе с клиентами и как можно яснее и спокойнее изложила ему ситуацию.

— Вы забыли про автоматические отчисления? — добродушно спросил он. — Тогда понятно, куда делись триста восемьдесят пять долларов…

— Автоматические отчисления? — тихо переспросила я.

— Закон об урегулировании бюджета… То есть ваше медицинское страхование.

— А. Спасибо.

Положив трубку, я отложила чековую книжку и закрыла сумочку. На глазах выступили слезы. Я ничего не знала про автоматические отчисления. Не знала, что деньги могут просто взять и исчезнуть.

Я ведь была так осторожна.

Прикусив губу, я включила зажигание.

Мне срочно нужна помощь.

Помощь.

О Господи, как мне нужна помощь!

Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Подъехав к школе, я посмотрела в зеркальце заднего вида, чтобы подправить макияж и заново накрасить губы, а потом понесла покупки в класс Брук.

Вечеринка в честь Хэллоуина была в разгаре; пока класс Брук проходил, как на параде, перед младшими, я заскочила к Джемме посмотреть, как дела.

В помещении было темно, все сидели на полу. Дети смотрели «Кошмар перед Рождеством» и жевали карамельный попкорн. Миссис Осборн — за своим столом, одна из мам разливала пунш, Марта вставляла фотографии в яркие рамочки, которые дети, должно быть, сделали утром.

Марта посмотрела на меня. Я быстро отвела взгляд и стала всматриваться в полумрак, пока не заметила Джемму, свернувшуюся на подушке, которую специально прихватила сегодня из дому. Она не знала, что я здесь, и я наблюдала за ней, чувствуя себя посторонней. Джемма стала выше и старше и уже кажется настоящим подростком.

Я тихонько вышла в коридор и вернулась к Брук. Там и осталась до вечера, прибирала после вечеринки, а потом ждала девочек на улице. Когда они вышли из школы, я дважды проверила, полностью ли Брук упаковала в сумку свой маскарадный костюм. Потом мы поехали домой.

Анника стояла во дворе с Тори. Девочка в костюме принцессы пускала мыльные пузыри из бутылочки в форме тыквы, которую ей сегодня подарили в саду.

Брук выскочила из машины, выхватила у нее палочку и начала пускать пузыри сама. Тори заревела. Анника приказала Брук угомониться. Та в ответ отняла у сестры бутылочку. Тори заплакала еще громче.