Сломанный ангел
Шрифт:
Но чем дольше она жила в семье Юн, тем туманнее становился образ девчонки из Гонконга. Та могла легко и в драку влезть, дать затрещину, наорать, надрать уши или стрельнуть сигаретку.
Но как говорил учитель: «Даже такая сила, как вода, меняется, подстраиваясь под окружение. На равнине она — спокойная и ленивая, в горах — бурная и злая. Не мечтайте о том, чтобы остаться собой в новых условиях. Если вы не замечаете изменений, либо вы слепы, либо новые условия мало, чем отличаются от старых. Только по-настоящему сильные личности или старики могут позволить себе не меняться. Первые предпочитают менять мир, а не себя, вторым уже
Сунан не была слепой и чувствовала, как мир снобов шаг за шагом вползает в душу, меняя ее под себя. Ей начала нравится красивая одежда, дорогая косметика, она привыкла к тому, что не надо вскакивать на ночные тренировки, терпеть голод и холод. Не надо ходить с оглядкой по улицам. Вчитываться в полицейские сводки. Слушать ворчания матери о порванных джинсах и отсутствию денег на новые.
Она менялась, все больше погружаясь в мир снобов. И рано или поздно этот мир поглотит ее целиком. Вопрос только: прожует и выплюнет или сделает своей? И хочет ли она этого?
— Прекрасно выглядишь, — Ши Вон заметил ее присутствие еще на походе, и Сунан в которые раз отметила потрясающее чутье парня. Стоило поймать напряженный взгляд парня, как неловкость зашевелилась с удвоенной силой, царапая душу острыми коготками, и Сунан первой отвела глаза, не принимая вызов.
— Ты тоже, — проговорила, подходя к столу. Сказала и осеклась, но было поздно. На губах парня заиграла торжествующая улыбка.
Он жестом, больше похожим на приказ, отодвинул стул. Сунан села на краешек, ощущая себя провалившимся агентом. Парень придвинул стул, чуть наклонился над ней, и Сунан зацепила аромат его туалетной воды. Пахнуло горьким цитрусом, почему-то песками и жарким летом. Остро, до боли в сведенных челюстях захотелось курить, пусть и не прижалась эта привычка, бросила после пары раз, но кто сказал, что когда очень надо — то нельзя?
— Знаешь, до этого момента я сомневался, но теперь вижу — был прав. Скажи мне, каково это — жить во лжи? Обманывать тех, кто доверил тебе свои жизни? Что такого случилось, что ты решила уйти? Сделать вид, что нас никогда не существовало? Просто взять и вычеркнуть из жизни? Ладно, меня, но ты подумала о Мин Ене? Он места себе не находит. Ни разу не спал нормально! А чем занималась ты? Все так же играла в чужую жизнь?
Подошедший официант прервал их разговор. Сунан следила, как на столе появляются десятки тарелочек с едой, и думала, что Ши Вон прав и одновременно не прав. Она действительно думала о себе. Одной проще выжить, чем таща на хвосте четверку снобов. К тому же на тот момент нельзя было предсказать реакцию председателя. Мог и психануть. Впрочем и сейчас может, но сердечки с блокнота давали хоть какую-то надежду.
Официант поставил последнюю закуску — салат из медузы с острым перцем кочхуджан и удалился.
Глава двадцать пятая
Сунан взяла палочки, покрутила в ладони. Надо встать и уйти. Ши Вон не дурак, все поймет правильно, но отцепится ли? И сама себе ответила: нет. Тогда на Филиппинах он отошел в сторону, освобождая дорогу другу, но сейчас, когда Ши Вон подозревает, что она в беде, не отстанет, пока не выяснит правду. Мужчины семьи Тон чудовищно упрямы.
Девушка сжала палочки, ощущая, как внутри растет напряжение. Она ненавидела себя за то, что хочет его поддержки, что желает, нет, не прикрыться, а сражаться вместе, спина к спине.
Если бы не замешательство, она стала бы действовать иначе. Ей хватило бы сил все отрицать. Высмеять обвинение. Выстроить стену лжи. Не впервой. Но при мысли о том, что придется лгать, глядя ему в глаза, изображать влюбленную дурочку, внутри все каменело, а язык отказывался повиноваться. У нее никогда не было старшего брата, но если бы был, она чувствовала себя так же, найдя он ее после очередной проказы и выговаривая за недостойное поведение.
Демонами проклятые чувства! Почему все так сложно с этими снобами!? Почему она не может просто встать и уйти?! Потому что глупо пинать следующего за тобой тигра, если до этого кормила его мясом.
— Она мертва, — сказала еле слышно, но Ши Вон услышал и сразу понял, о ком речь.
Нахмурился. Откинулся на спинку стула и задал единственно верный вопрос:
— Как?
Сунан покрутила головой, разминая шею. Они еще только начали разговор, а она уже чувствовала себя полностью измотанной.
— Суицид.
Ши Вон не выглядел удивленным, точно ожидал нечто подобного.
— Это правда?
Вот же… Сунан прикусила губу, собираясь с мыслями. Должна ли она выложить свои подозрения? Или не копать так глубоко?
— У нее были проблемы с психикой, — медленно, точно каждое слово весило тонну, начала рассказ, — третья попытка суицида о чем-то говорит, но меня смущает то, что она пришлась столь кстати. Мне будто дали время вжиться в роль, проверили и убедились, что я нигде не оплошала и никто меня не узнал.
Она замолчала, Ши Вон не торопил. Никто из них не прикоснулся к еде, и официант уже начал обеспокоенно поглядывать в их сторону.
— Но ты здесь, — подвел черту парень, и Сунан кивнула. Если он обвинит ее в корыстности, в желании стать одной из Юн… Сердце болезненно сжалось, но Сунан тут же одернула себя. Пусть обвиняет. В конце концов он сноб, а к самозванцам в их среде разговор короткий.
Она подняла на парня взгляд, ожидая увидеть там презрение и задохнулась, точно получив под дых. Столько сочувствия и тепла было в его глазах, что комок подкатил к горлу, а в глазах защипало от давно забытых слез. Она подняла лицо к потолку, чтобы слезы затекли обратно.
— Простите, госпожа, что-то не так? — к ней тут же подскочил обеспокоенный официант. — Вам не понравился сет? Заменить?
— Нет, все в порядке, просто не мешайте нам, — Ши Вон взмахом руки отправил его прочь.
Сунан заморгала, прогоняя пелену перед глазами. Прав учитель, она стала такой нежной, точно переспелая хурма.
— Ты ведь не сирота?
Вопрос парня заставил ее насторожиться, а он продолжил, отвечая сам себе:
— Думаю, нет, иначе как бы они заставили тебя. А если бы не заставляли, ты не попыталась бы защитить нас. Я ведь прав? Весь этот цирк с исчезновением только для того, чтобы мы не стали помехой? Что ты задумала? И в чем таком замешан председатель Юн, что у него столь опасные друзья? Или это их ты боишься? Кстати, улыбнись, а то твой цепной пес не выдержит и перегрызет мне горло за то, что довел тебя до слез.