Сломанный ангел
Шрифт:
Помучившись около часа, Сунан решила, что лучшее лекарство от дурных мыслей — это тренировка, и отправилась в зал, благо находился он всего лишь ниже этажом.
Дохляк пребывал в отвратительном расположении духа. Вцепившиеся в сегодняшний вечер мысли никак не хотели уходить. Был бы парень прыщав, худощав и заносчив, он бы чувствовал себя спокойнее. Но как назло, у богача была идеальная внешность, под рубашкой проглядывали накаченные мускулы, а сколько себя не убеждал Дохляк, особой заносчивости он не разглядел. Богач улыбался вполне искренне
Дохляк искренне ненавидел богача — родился с золотой ложкой во рту, одновременно восхищаясь им. В парне ему нравилось все: дорогая, стильная одежда, спокойная, властная манера поведения, уверенные движения. Если бы не его явный интерес к Сунан, Дохляк смирился бы с существованием наследника семьи Тон, но парень бросал вызов, претендуя на его девушку, и этого Дохляк простить не мог.
Наметившееся сближение деда с заменой внучки укладывалось в план учителя, но особой радости не добавляло. Сближение могло быть разным. А ну как эти двое договорятся о чем-то? Они договорятся, а отвечать Дохляку. Почетно, но крайне хлопотно быть главным в столь сложной операции. Парень и без всякого господина Тона чувствовал себя вымотанным, точно сутками работал без отдыха.
Чтобы отвлечься, набрал номер Кастета. Трубку долго никто не брал, а потом, когда Дохляк уже начал терять терпение, гудки прекратились, и сквозь раздавшееся чавканье донеслось невнятное:
— Слушаю.
— Какого демона, Кастет. Жить надоело? — заорал Дохляк. — Чем вы там занимаетесь? Опять жрете?
Чавканье прекратилось, слышно было, как Кастет торопливо сглатывает.
— Шеф, простите, очень вкусно. Тут какой-то ресторан нам по ошибке еду прислал.
Парень и сам понял, насколько глупо прозвучала фраза, а потому торопливо пояснил:
— Вы не подумайте, шеф, мы все уточнили. Заказ оплачен и указан наш адрес. Мы же не идиоты — отказываться от халявы! Тем более такой… Просто язык проглотить можно. Никогда не ел подобной вкуснятины. Хотите, мы вам оставим?
Дохляк ощутил, как внутри просыпается кто-то чужой, и этот чужой и страшный очень хотел, нет, не еды из ресторана, а крови Кастета. Потому как в Сеуле вероятность ошибки заказа из ресторана равна нулю.
— Имя! — рявкнул он.
— Мое? — опасливо уточнил мобильник. На заднем фоне чем-то активно зашуршали.
— Идиот! — рявкнул Дохляк, желая добавку мозгами Кастета, все равно они ему особо не нужны. — Название ресторана. Быстро.
— А-а-а, — явно с набитым ртом — успел-таки что-то запихнуть, засранец, — промычал Кастет, — ща.
Услышав название, Дохляк впал в некую прострацию. Мысленно он уже запихнул всю эту еду в глотку богача, помогая себе грязным ботинком. Но каков наглец! Отправить еду со своего стола, точно подачку нищим бросить!
— Шеф? — осторожно спросила трубка.
— Выбросить, — приказал Дохляк, — живо взяли и все, что не съели, отнесли на помойку.
— Она отравлена? — охнули с той стороны.
— Вряд ли, —
— Понял, — трубка грустно вздохнула и попрощалась: — Доброй ночи, шеф.
Дохляк нажал отбой. Замахнулся, но в последний момент сдержался — платить за новый мобильник придется из своего кармана.
Кастет отложил телефон, обвел растерянным взглядом еще не вскрытые коробочки с едой, каждая из которых таила в себе настоящее сокровище вкуса.
— Шеф велел все это выкинуть, — поделился он с друзьями. Парни, активно работающие челюстями, ответили непонимающими взглядами. Им, выросшим на улицах, такое действо казалось кощунством.
— С другой стороны, — Кастет задумчиво поскреб подбородок, — вряд ли шеф пойдет проверять коробки на помойку. Если мы сейчас все быстро съедим, — взгляды сделались одобрительными, — и выкинем пустые коробки, формально приказ будет выполнен.
Кивки и усиленное чавканье были ему ответом.
Глава двадцать шестая
После разговора с Кастетом настроение из плохого сделалось отвратительным, а какой сон, когда внутренности грызет желание пойти и надавать в морду. Но хуже злости было занозой засевшее осознание собственного бессилия. Не мог Дохляк пойти к нанесшему ему оскорбление богачу. Не мог объяснить кулаком, насколько тот неправ. И у этой бессильной злости был вкус прогорклого масла, жегшего горло.
Поворочавшись в постели и, поняв, что не заснуть, Дохляк поднялся, надел спортивную форму и отправился в зал. Открыв дверь, понял, что в зале, не смотря на поздний час, кто-то был. Хлесткие удары по груше гулко разносились в пустом помещение.
Дохляк двинулся вперед, и в этот момент тренирующийся вышел из-за груши. Сердце парня замерло, а потом растеклось по груди озерцом лавы. Он улыбнулся, надел перчатки, шагнул к девушке.
— Не спится?
Сунан остановилась. Перчаткой сдвинула со лба прилипшие волосы, облизала губы. Дохляк с усилием отвел от них взгляд. Улыбнулся нейтрально. Сегодня богач заставил его осознать, насколько хрупки его отношения с Сунан. Она не видит в нем парня? Считает предателем? Что же… Для начала он готов и другом побыть, лишь бы подпустила ближе и не держалась чужой. Лишь бы начала доверять.
— Давай, как раньше, а?
Дохляк изобразил пару ударов.
— Наваляешь мне.
Сунан склонила голову, оценивающе прошлась по фигуре парня, потом медленно кивнула.
— Давай.
Дохляк перелетел через голову, ощутив, как от жесткого соприкосновения с татами, из легких выбился воздух. Замер на пару секунд, пережидая приступ головокружения. Потом поднялся на четвереньки, встряхнулся по-собачьи, продолжая прислушиваться к себе — вроде ничего не сломал. Только потянутая лодыжка немного ныла. Ну Сунан, ну дает. Не девчонка, а зверь. Но именно такая встряска ему была сейчас и нужна.