Сломанный брегет
Шрифт:
На какое-то мгновение показалось, что боль в потревоженных Люськой ребрах останется на всю жизнь. И Кирилл бессильно откинулся на жесткую больничную подушку.
По разные стороны времени
Оперуполномоченный Орлов уже несколько часов ходил по подъездам многоэтажного дома и предъявлял настороженно встречающим его жильцам цветное фото шарфа с символикой динамовского клуба. И с каждой проверенной квартирой мрачнел все больше: "До чего же нудное и бессмысленное занятие. За два года работы не помню ни одного случая раскрытия преступления по отработке жилого сектора. Видела бы меня сейчас
В очередной квартире дверь открыли сразу. На пороге стояла опрятно одетая седая женщина в переднике с теркой в руке.
– Что же вы открываете, не спросив, кто пришел? В городе краж и грабежей полно, а вы беспечность проявляете! А нам потом сутками бегать и обидчиков ваших искать. Я - из уголовного розыска. Вот мое удостоверение.
– Да у нас брать-то нечего! От зарплаты до зарплаты копейки считаем.
– Так они сначала по башке тяжелым предметом огреют, а уж потом убедятся, что не туда зашли. Вы уж будьте поосторожнее. Накануне вечером на соседней улице был грабеж. Трое парней напали на прохожего, избили и кошелек отобрали. Один из них потерял шарфик с символикой динамовского клуба. Они скорее всего местные и живут где-то рядом. Посмотрите на фото шарфика. Не видели его раньше?
– Нет, не видела, А внук мой на шее красно-белый спартаковский стяг таскает.
– Извините, но мне надо продолжить обход. Спасибо за помощь!
"Если её не остановить, то она будет долго рассказывать о своем внуке! А меня время поджимает. Ольга пяти минут ждать не будет". Для очистки совести Орлов обежал ещё несколько квартир и вполне удовлетворился поспешными ответами из-за закрытых дверей. Нервно посматривая на часы, ои с тревогой следил за толстой неповоротливой стрелкой, она, как назло, быстро приближалась к цифре "6".
"Из-за какого-то формального, никому не нужного мероприятия опять упущу девчонку", - раздраженно махнув рукой, Орлов поспешно выскочил из подъезда. Мысли были уже у Никитских ворот, где его ждала Ольга.
Утром следующего дня Орлова перехватил дежурный:
– Вчера патруль задержал с поличным за разбойное нападение в районе Комсомольской площади Виктора Сотова. Этот тип нанес ножевое ранение водителю, занимающемуся частным извозом. Сотов признался ещё день назад в ограблении. Это его шарф на месте происшествия остался. Беда в том, что живет этот Сотов как раз в том доме, жильцов которого ты вчера проверял. Так что готовься: подполковник уже тебя ждет.
Не ожидая ничего хорошего, Орлов вошел в кабинет начальника:
– Вызывали?
– Да. Ты вчера весь жилой сектор отработал?
– Кроме третьего подъезда, в котором жил Сотов.
– Значит, уже знаешь. Ну и что скажешь в оправдание?
– Да ничего. Раз виноват, то наказывайте.
– Ишь ты какой быстрый. Я не привык, как вы, молодняк, рубить с плеча. Значит, все остальные подъезды обошел, а в этот почему поленился?
– Не поленился я, а времени не было.
– Это почему же? Пожар в квартире?
– Нет, у меня было свидание с девушкой. Я же не знал, что какие-то отморозки отнимут у мужика кошелек.
– Получается, "нас на бабу променял"! Хорош гусь!
– А что у нас в уголовном розыске личная жизнь совсем отменяется?
– Вон ты куда клонишь! Женись и не будешь за каждой юбкой носиться.
– А как я могу жениться, если с девушками нет времени встречаться? Вы ,что ли, сосватаете?
– Ну-ну, не груби мне. Я старше тебя вдвое и за двадцать пять лет работы в уголовном розыске много чего повидал. Такие Дон-Жуаны, как ты, редко хорошо заканчивают службу в милиции. Отменить свидание нельзя было?
– Я её целый месяц готовил к этому дню.
– В общем, "судьба моя решается: сегодня Нинка соглашается!"
– Почему Нинка? Ее Ольгой зовут.
"Ну вот, приехали: он даже известной в наши дни песни не знает. Совсем другое племя выросло. Между нами не четверть века разницы, а десять лет реформ. А это похлеще целого века будет. Разве я мог в молодости бросить поиск преступника по горячим следам даже ради самой красивой девахи?! А ему хоть бы что. Хорошо хоть сбежал не левые деньги у фирмачей сшибать, а к девке. Это ещё можно понять".
– Скажи, Орлов, во сколько ты обход квартир бросил?
– Ровно в шесть, потому что свидание было назначено на половину седьмого. Я и так едва успел.
Если действительно так, то это тебя спасает. По показаниям Сотова, его мать пришла домой в пять часов и сказала, что по подъездам ходит милиция и ищет парня, потерявшего шарфик динамовского фаната.
Эту новость ей бабки во дворе сообщили. И он тут же слинял из дома. Сотов ранил водителя, подвезшего его к вокзалу в половине шестого. И ты все равно бы его не застал. Так что крови водителя на твоей совести нет. Благодари судьбу! И запомни этот урок на всю жизнь. А сейчас иди работай. Но в следующий раз тебе подобные фортели с рук не сойдут.
Орлов вышел из кабинета и направился на улицу: "Устарел подполковник, пытается жить по понятиям семидесятых годов. Но ничего мужик: не стал раздувать скандал. Зря ребята на него обижаются. Даже подставить хотят, чтобы на заслуженный отдых отправить! Жаль старика, но сам должен понять и уступить место более энергичным и хватким".
И Орлов представил себя в кресле начальника уголовного розыска. Подсказанная воображением картина ему понравилась и сгладила неприятное впечатление от выволочки.
А подполковник, оставшись один, привычно потер ладонью ноющую грудь: "Надо уходить. Это уже не мое время. Между мною и этими парнями глубокая пропасть. Мне через нее'не перепрыгнуть, а от них тем более не дождешься. Я ведь не просто помню, когда слово "спекулянт" было ругательным, а физически продолжаю ощущать справедливость такой оценки. А у них уже другие представления о том, что можно делать и чего нельзя! Уйду, непременно уйду! А куда? В охрану к тем же фирмачам или, что ещё хуже, в адвокаты? Тьфу, даже думать не хочется!"