Сломанный ген
Шрифт:
А вот Вячеслав Афанасьев не особо изменился, так и оставшись широким и неуклюжим верзилой с огромными ручищами и ногой, едва влезающей в ботинок сорок шестого размера. Только его лицо, закалившееся в передрягах, немного рыхлое, с тяжелым подбородком, рубленными складками и нависающими над глазами бровями, даже отдаленно не напоминало пухлую и простоватую физиономию школьной поры.
Общались бывшие закадычные приятели редко; сфера деятельности, круг интересов, привычки и увлечения у всех были разные. Однако неугомонный Слава Афанасьев, верный старой дружбе, каждый год собирал одноклассников, несмотря на их вялое сопротивление, организовывая совместную встречу. Тяжелые
Вот и на этот раз Артура Эдуардовича одолевали сомнения. С одной стороны, встретиться с друзьями и одновременно отдохнуть и развеяться было бы неплохо, а с другой стороны, тащиться невесть куда, в то время как у него полно дел и забот, не очень-то и хотелось. Да тут еще пришло долгожданное, а потому неожиданное известие. Уже больше двух лет доктор Манкевич сотрудничал с одним из ведущих европейских университетов, надеясь со временем получить там работу на постоянной основе. И вот, наконец, он получил предложение поработать по контракту в Германии. Контракт с университетом предлагали заключить пока на полгода, но с возможностью его продления, если обе стороны останутся довольны друг другом. Лететь в Германию нужно было через две недели, но перед этим следовало закончить все дела здесь, так что встреча со школьными друзьями оказалась совсем некстати. Но Артур Эдуардович все же решил потратить выходные и провести время со своими приятелями, потому что, во-первых, от Славика все равно не отделаешься, а во-вторых, неизвестно, когда он теперь сможет увидеться со своими однокашниками в следующий раз.
Встреча бывших одноклассников в этом году случилась на одном из горнолыжных курортов, где Вячеслав Иванович снял целиком огромный коттедж, вмещающий человек десять, а то и больше. Утро и середину первого дня приятели провели на склонах, уже засыпанных первым октябрьским снегом. Толком покататься не удалось; снежный покров оказался совсем куцым, зато и народу на склонах, да и на всем курорте было мало, что и понятно – горнолыжный сезон начинается здесь только в ноябре.
Вернувшись к обеду в коттедж, проголодавшиеся одноклассники немедля сели за стол. Когда первый голод был утолен, приятели принялись за беседу. Сначала, как и полагается, последовал обмен обычными вопросами-ответами хорошо знавших друг друга, но не видевшихся целый год людей. Потом солировал, как всегда, Эдик. Сам политик на лыжах не катался и, будучи на склоне, все время провел в баре, прячась от пронизывающего ветра и согреваясь глинтвейном. За обедом Эдуард Анатольевич принял еще пару рюмок спиртного, после чего оседлал любимого конька.
– Вот скажи мне, Слава, – насел он на бизнесмена, – обязательно было снимать этакую громадину?
– А что? Не нравится? – встрепенулся Вячеслав Иванович. – Этот домик здесь один из самых лучших.
– Ну конечно, где уж нам что-нибудь поскромнее выбрать, – с заученным сарказмом продолжал гнуть свое Эдик. – Показная роскошь прежде всего! Мы ведь здесь одни на полутысяче квадратных метров!
– Да ладно тебе! – оборвал его Валентин. – Не на партсобрании! В кое-то веки собрались, а ты и здесь митинг устроить норовишь.
Эдуард замолчал, нисколько не обидевшись, ибо к нелицеприятным выпадам в свой адрес привык, но всем своим видом продолжал выражать возмущение.
– Слушай, Валя, а мы ведь тебя еще не поздравили с новой должностью! – сделав вид, что он только что вспомнил о назначении приятеля директором, воскликнул Артур Манкевич для того, чтобы сменить тему разговора на более позитивную.
– Ну так поздравляйте! – с энтузиазмом согласился Валентин, подняв со стола рюмку.
– А я всегда был уверен, что Валька далеко пойдет! – сказал Вячеслав, после того как приятели выпили. – Вот и папаша мой покойный говорил, что Валентин наверняка большим человеком станет.
– Еще бы от лишнего гонора избавился, так цены б ему не было, – вставил Эдик. – А ты от лишней жадности, – добавил он, обращаясь к пытавшемуся возразить Вячеславу.
– Это ты зря, – ударился в рассуждения слегка захмелевший Вячеслав Иванович. – Без жадности никуда. Это, брат, первейший двигатель прогресса. Я благодаря чему всего добился? Потому что мне всегда чего-то не хватало! Потому что сколько бы я ни заработал – все было мало! Все, что люди выдумывают полезного, – от жадности. Ну или почти все…
– Ну это тянет прямо на новое философское учение, – перебил Эдик. – Школа жадности! Вот только, боюсь, с последователями будет не густо.
– Не скажи, – с некоторой иронией возразил Валентин. – Сейчас это модно. Все кому не лень кинулись учить людей тому, как добиться успеха. Причем, заметь, чем проще рецепт, тем популярнее учитель и тем дороже стоит его обучение.
– Зря смеетесь, – обиделся Вячеслав. – Я бы вам рассказал историю, которая доказывает, что я прав, но толку никакого, потому что вы все равно в бизнесе не смыслите ни уха ни рыла.
Приятели, чтобы не обижать Вячеслава Ивановича, который, к слову, за все платил, стали наперебой просить его рассказать то, что он собирался, и тот, дав себя уговорить, с заметным удовольствием начал излагать историю, произошедшую недавно на его предприятии.
– Из-за чего больше всего убытков на заводе? – немного косноязычно поставил вопрос ребром предприниматель, после чего сам же на него ответил. – Из-за воровства! Уж давно совковые времена прошли, а все одно тащат с родного предприятия, что не приколочено. Как там говорилось в нашем с вами детстве: «Неси с работы каждый гвоздь, ведь ты хозяин, а не гость».
– Ну и что здесь такого страшного? – фыркнул Эдуард. – Взял рабочий человек по бедности своей что-нибудь для себя. От тебя не убудет, а у него, может, семья, дети, кредиты; от зарплаты до зарплаты еле концы с концами сводит.
– Так ведь воруют-то что попало. Нет, ну я понимаю, если вещь продать можно или в хозяйстве пригодится, так нет – надо не надо – все хватают. Попадаются, с работы вылетают, под статью лезут, а все равно несут и несут. Так что воруют они не от нужды, а чисто от жадности.
– Так история-то твоя о чем? – напомнил Валентин.
– А история про то, что ради этой самой жадности работяги мои такую смекалку включают, такие хитрости придумывают, что диву даешься! – продолжил Вячеслав. – Давеча жалуется мне начальник цеха, что стал у него спирт пропадать…
– Ничего себе, ненужная вещь! – перебил Эдик. – Это же для рабочего класса самое ценное! Жидкая валюта!
– Да какая там валюта, – отмахнулся владелец завода. – Спирт технический. Пить его в принципе можно, не отравишься, но в общем-то редкостная дрянь. Плачу я рабочим на своем заводе хорошо, и водки недорогой в любом магазине залейся. Всяко лучше, чем давиться этой гадостью.