Сломанный ген
Шрифт:
Через несколько дней доктор Манкевич, получив, наконец, разрешение, отправился в следственный изолятор. Зачем это все ему понадобилось? Он и сам себе удивлялся. Как почти все самодовольные люди, Артур Эдуардович весьма высоко ценил собственное время. Он и на пациентов-то старался не тратить больше двадцати минут, если, конечно, они не были богатыми или влиятельными людьми – тут Манкевич ни времени, ни сил не жалел. Видимо, случай со странным препаратом, вызывающим необъяснимым образом удивительный побочный эффект, не на шутку возбудил профессиональный интерес доктора.
Когда в тесную камеру со столом и стульями, привинченными
Тем не менее, увидев доктора, Фролов явно удивился, хотя вида не подал. Он, в ответ на приветствие Манкевича, сдержанно поздоровался и, силясь скрыть внутреннее напряжение, осторожно уселся на краешек стула, ожидая подвоха.
Артур Эдуардович приветливо улыбнулся, всячески показывая свое расположение к обвиняемому.
– Я здесь, Фролов, вот по какому поводу, – сказал он. – Все никак не могу дать заключение по вам.
– Угу… – неопределенно промычал в ответ Фролов.
– Не пойму я: то ли вы действительно больны клептоманией, то ли симулируете.
– Вы чего, доктор? – с наигранным удивлением возразил воришка. – Меня же уже один раз за психа признали! Да и лечили меня от этой самой клептомании.
– Ну да, ну да, – как будто только что вспомнив обстоятельства дела, закивал Манкевич, – вы там, я припоминаю, даже в клинике лежали.
– Точно, – подтвердил Фролов, – лежал в психушке – было дело.
– А кто у вас был лечащим врачом?
– Власов его звали. Лев Юрьевич.
– Власов? Знаю, знаю, – сказал Артур Эдуардович, хотя слышал эту фамилию впервые, – опытный доктор. И что же, он вам поставил диагноз «клептомания»?
– А то, – подтвердил Фролов.
– И доктор вам, наверное, лекарство какое-нибудь от клептомании назначал?
– Я в больнице целый месяц просидел. Все честь по чести. Он мне какие-то модные таблетки прописал. «Клептерин» называются.
– Лечили вас, лечили, а вы снова, значит, совершили кражу из магазина.
– Да чего я там взял-то? Пару банок тушенки да бутыль беленькой!
– А я там в деле целый список украденного видел. Листа на три – не меньше.
– Э нет! – моментально отреагировал Фролов. – Этот номер не пройдет! Лишний хабар на меня навесить хотят. Там товару в этом списке – на особо крупный потянет! Я им что, баран, что ли?!
– Я вот только одного не могу понять, – задумчиво и как бы про себя проговорил Артур Эдуардович, – почему в магазине, где вас поймали, вы взяли только водку и консервы какие-то. Неужели ничего получше не было?
– Так пожрать-то мне чего-нибудь надо, – пожал плечами воришка. – Ну и выпить – всегда ведь охота.
– Ну хорошо, а одежда не нужна, что ли?
– Так одежда у меня есть.
– Но ведь и другая одежда тоже может пригодиться. Зима скоро. Можно и продать какой-нибудь товар.
Фролов замолчал, соображая. Последняя фраза, видимо, поставила его в тупик, и видно было, что парень искренне не понимает, что имеет в виду доктор.
«Похоже, в его сознании действительно потерялась логическая связка между приобретением материальных ценностей и удовлетворением с помощью них потребностей, – подумал Манкевич. – Причем даже самых базовых, не говоря уж о потребностях более высокого порядка».
– Ладно, Фролов, не буду вас больше мучить, – сказал Артур Эдуардович, – скажите мне только вот что, – доктор немного помолчал, соображая, как бы похитрее сформулировать вопрос. – Вы ведь в клинике не один получали «модный», как вы выразились, препарат? Были ведь и другие пациенты?
– Был там еще один студент – бугаестый такой парень, – с готовностью ответил Фролов. – На таких же таблетках сидел. Он тоже в больничку с клептоманией попал, как и я. В одной палате мы с ним были. Павлухой его зовут. Потом еще тетка какая-то из женской палаты тоже вроде эти колеса глотала.
– Как тетку зовут, не знаете? Не Виолетта часом?
– Черт ее знает… Может, и Виолетта.
– Тогда, может быть, фамилию студента вспомните?
– А зачем мне его фамилия? Не на допросе же…
– Последний вопрос: у этих двоих лечащим доктором кто был?
– Так Власов этот самый и был.
Глава четвертая
На Артура Эдуардовича, идущего с невозмутимым видом по коридорам клиники, поглядывали с любопытством. Доктор Манкевич хоть и снял в гардеробе верхнюю одежду, под которой был надет белый халат, своим холеным видом, дорогим портфелем и вальяжными манерами не особо походил на работающих в клинике докторов.
В больницу Артур Эдуардович пришел, чтобы удовлетворить свое профессиональное любопытство, не более того. Так, во всяком случае, говорил известный врач сам себе. На самом деле то, что он узнал о новейшем препарате для лечения редкой болезни, было весьма полезно для поддержания его собственного реноме. Доктору Манкевичу весьма заманчивой казалась перспектива блеснуть при случае перед своими коллегами или пациентами недюжинной осведомленностью. Однако часы, проведенные им перед компьютером, практически ничего не дали; информации о «Клептерине» он нашел всего ничего. Фармацевтическая фирма, разрабатывающая препарат, анонсировала его появление где-то через год, но в настоящее время на официальном сайте компании висело лаконичное сообщение о том, что разработка препарата прекращена. Ни о механизме действия «Клептерина», ни о действующем веществе, ни о результатах испытаний на животных или на людях не было ровным счетом ничего. Клинические испытания проводила известная фирма, специализирующаяся на таких вещах, но подобные компании информации о ходе исследований в открытый доступ никогда не дают.
Получалось так, что единственным местом, где можно получить хоть какие-то сведения о «Клептерине», была клиника, в которой проводились исследования. Манкевич точно знал о трех пациентах, получавших этот препарат, но стороной, через своих знакомых и коллег, он выяснил, что в исследованиях участвовало около сорока больных. Интересно было узнать, помог ли им препарат и проявлялись ли у них столь специфические побочные явления, которые Артур Эдуардович наблюдал у тех пациентов, с которыми он общался.