Сломанный Клинок
Шрифт:
Пленника, безмятежно ожидавшего своей участи, рывком подняли на ноги и вытолкнули к костру. Сделав по инерции несколько шагов, чумазый и всклокоченный человек в остатках зимнего охотничьего камуфляжа заозирался и вновь рухнул на колени, неспособный сопротивляться действию ритуального дурманящего зелья. Этому охотнику по-настоящему не повезло забрести на запретную территорию капища, но шаманы были уверены — в его появлении четко отслеживался промысел Высших Сил, ведь чужак пришёл именно в тот момент, когда возникла нужда в жертве.
Поймав брошенный ей ритуальный нож, Илана спокойно приблизилась к пленнику и
Видящая аккуратно присела рядом с ним и за несколько секунд, всё так же уверенно и умело, не дрогнув ни одним мускулом на лице, вскрыла его грудную клетку. Тонкие девичьи пальцы сомкнулись на бугристом комке сердечной мышцы, пленник снова задёргался, испытывая ужасающую боль и исступлённо хрипя что-то. Илана не по-девичьи сильным движением руки вырвала его сердце и громко запела.
Древние слова забытого языка Атлантов заставили застывших до той поры гончих встрепенуться. Туманные создания нетерпеливо закружились вокруг девушки, по очереди приближались и причащались человеческой плотью с её руки. Заклинание ещё продолжалось, когда Астральные гончие одна за другой улеглись на тело принесённого в жертву и впитались в него. Буквально за несколько минут произошло немыслимое — раны трупа закрылись и затянулись, оставив после себя едва различимые тонкие красные полосы на его белой коже, а сам труп зашевелился и довольно проворно поднялся на ноги. Ритуал почти завершился. Почти.
Илана устало улыбнулась, и вложила недавней жертве в рот последний кусочек её же сердца, заглянула в обесцвеченные глаза и коротко приказала:
— Приведи мне ЕГО!
***
Маска способна пристать настолько сильно, что носящий её забывает о своём истинном лице. А вскоре и теряет его. Теряет себя, становясь кем-то другим. К счастью, Алексею Соколову это не грозило, хотя иногда я всерьёз считал, что мой товарищ способен заиграться в своём неизменном амплуа весельчака и балагура.
— С каких пор ты стал интересоваться моей частной жизнью, Лёша? Или ты решил что длинный нос портит твою физиономию и решил бесплатно его укоротить? Так я не пластический хирург, рубцы останутся на загляденье, в лучших традициях девятнадцатого века!
Староста поперхнулся и неверяще уставился на моё невозмутимое и абсолютно серьёзное лицо. Следовало развивать успех, да и настроение соответствовало.
— Сёстры Мияги — это мои близкие подруги. Я отношусь к ним как к родным сёстрам. И не думаю, что твой ветреный характер способен хоть как-то положительно повлиять на этих девушек. Мне продолжать или ты сам догадаешься о дальнейшем содержании моей речи?
Рыжий оскорблённо насупился, сложил руки на груди и восстал из кресла, в котором выслушивал, наверное, первую за всё время нашего общения, нотацию. Именно что восстал, слегка набычившись и довольно грозно сопя и сверкая глазищами из под вьющейся рыжей чёлки, так и норовящей заслонить ему обзор.
— Чё?
Мой хохот, наверное, слышали даже соседи. Трудно было сдержаться, услышав из уст своего товарища такую незамысловатую, но, безусловно, весьма информативную словесную конструкцию. Лёха смеха не оценил и поступил, как должен был соответственно возрасту, якобы поддавшись вскипевшим в его крови гормонам. Его кулак с звонким шлепком впечатался в подставленную мной ладонь. Сжав его пальцами словно в тисках, я вопросительно посмотрел ему в глаза и спросил:
— Когда ты наиграешься?
— Украшу твою самодовольную рожу фингалом и успокоюсь! — заявил староста, рывком забирая пострадавшую конечность и картинно потряс ладонью. — Ты чего на меня так взъелся из-за этих девчонок?! Тебе жалко что-ли?
— Сначала разберись с хаосом в личной жизни. Потом начни учить японский. Причём рекомендую не только язык, но и этикет. И только тогда, как их названный старший брат, повторяю, только тогда, я, так уж и быть, благосклонно…
Запущенная мне в голову подушка от дивана прервала мой продолжительный спич, а следом на меня, с оглушительным гиканьем, налетел и сам староста. Если учесть, что с душа я вышел в одних штанах и был ещё мокрым, шансов в навязанной борьбе у Лёхи не было никаких. Сбросив его захват, я подтолкнул его правый локоть, перехватил его другой рукой и коротко резко дёрнул. По инерции рыжего развернуло ко мне спиной и следом я провёл классический бросок через себя, отправив друга в полёт, завершившийся на диване. Всё же он был мне дорог как человек и сосед по комнате.
— Отвратительная подготовка. По рукопашному бою вам "незачет", кадет Соколов. — поддразнил я рыжего, копируя интонации Мастера Витара. — Ладно, подурачились и хватит. Насчёт сестёр я тебя предупредил, дальше сам думай. Тему закрыли. Сейчас ты мне нужен в нормальном своём состоянии. Покажешь где там ваш "эскадронный" гараж?
Лёха посопел, принимая нормальное положение, поправил растрепавшуюся рубашку, отряхнул с брюк прилипшие пылинки и только после всех этих процедур уже спокойным и серьёзным голосом ответил:
— Покажу. И не "ваш", а "наш". Ты уже часть нашего братства, если не в курсе. Хватит строить из себя недотрогу.
— Лёха, я же ещё тогда всё сказал. Я не хочу чтобы страдали те, кто может оказаться рядом. С тобой и так всё понятно, ты просто сумасшедший, сам приключений ищешь на пятую точку. А парни? Ты о них подумал? Мне не нужны друзья, которых потом придётся хоронить. Эй, я вообще-то серьёзен как никогда!
Мой ответ староста выслушивал с ироничной ухмылкой и изящно заломленной бровью, вольготно развалившись на диване и всем своим видом давая мне понять: не убедил.
— Ты уж позволь нам, неразумным, самим решать, дружить с тобой или нет. А что до цены, которую, возможно, я подчёркиваю, возможно, придётся за это заплатить… Мы уже не дети, Леон. Каждый из нас вполне осознаёт как устроен этот жестокий мир. Каждый. Савелий и его рука вроде как всё наглядно продемонстрировали, так что успокой благородные порывы своего самурайского сердца и будь проще. Договорились?
Отповедь получилась ёмкой, довольно эмоциональной и неплохо аргументированной. Махнув на товарища рукой, я в ускоренном темпе облачился в повседневную школьную форму и накинул на плечи форменную шинель цвета ночи. Лёха собрался быстрее меня и уже нетерпеливо крутил ключи на пальце.