Сломанный меч
Шрифт:
Тролли нападали на эльфов со всех сторон и не прерывно. Быстрота и проворность эльфов не давали им преимуществ. Скэфлоку казалось, что за каждым провалившимся перед ним перекошенным лицом из залитого кровью снега вырастало два новых. Он вынужден был защищаться. Пот лился потоками по нему и замерзал на ногах, он крепко сжимал свой новый щит и беспрестанно кого-то бил мечом.
И вот перед ним возник Вальгард, безумный в своей ярости берсеркера, ненавидящий все, что было связано с эльфами, а больше всего — приемного сына Имрика. Они встретились грудь в грудь, глаза в пылающие в лунном свете глаза.
Меч Скэфлока ударился о шлем Вальгарда и расколол его. Топор Вальгарда разнес вдребезги щит Скэфлока. Скэфлок нанес удар сбоку и рассек щеку Вальгарда до кости. Берсеркер снова завыл и безостановочно наносил яростные удары по остаткам щита Скэфлока до тех пор, пока его левая рука не повисла, готовая вот-вот отвалиться.
Но Скэфлок ждал своего шанса; и когда его враг выставил свою ногу слишком далеко вперед, он ткнул в нее мечом. Он мог ранить Вальгарда, если бы меч не был затуплен во время боя, но все же Вальгард вскрикнул и упал. Скэфлок рванулся к нему.
Оглушительный удар разбил его шлем и заставил упасть на колени. Перед ним стоял Иллрид — король троллей, размахивая каменной булавой. Вальгард подскочил к нему с поднятым над головой топором. Хотя в ушах у него звенело и боль стучала железом в висках, Скэфлок откатился в сторону. Топор воткнулся в землю. Ослепленный битвой, из-за стены щитов выскочил эльф, пытаясь убить берсеркера, прежде чем тот успеет вытащить из земли свой топор. Молот Иллрида свернул ему шею. Вальгард поднял свой топор и бросил его в образовавшийся разрыв в стене щитов, целясь в эльфа стоящего за ней. Но топор попал не в эльфа, а в ношу, которую тот нес.
Крепость из щитов закрылась и двинулась на троллей, которые начали отступать под напором огромного числа копий. Скэфлок зашел назад за стену из щитов и повел эльфов вперед. Иллрид тоже присоединился к своим воинам. Вальгард остался стоять на прежнем месте, приступ бешенства покинул его.
Шатаясь и истекая кровью, он стоял над телом Асгерд.
— Я этого не хотел, — сказал он. — Мой топор действительно проклят… а может, и я сам? — Он провел рукой по глазам. — Но… они же мне не родные?
Ослабев после приступа ярости, он сел рядом с Асгерд. Сражение шло уже далеко впереди от него.
— Теперь осталось убить только Скэфлока и Фреду, и тогда вся кровь, которую я когда-то считал своей, исчезнет с этой земли, — бормотал он, гладя ее золотые локоны. — И лучше это сделать при помощи тебя, Братоубийца. Я могу убить и Эльфриду, если она еще жива… почему бы и нет? Она мне не мать. Моя мать — огромное, страшное существо, закованное в цепи в подземелье Имрика. Эльфрида, певшая когда-то мне в колыбели, — не моя мать.
Как бы храбро не дрались эльфы, но дела их были плохи. Впереди шел Скэфлок и вел их вперед, крича и отдавая приказы. Его меч сеял смерть, и ни один тролль не мог устоять перед этой свистящей сталью, и постепенно Скэфлок продвигался вместе с эльфами к морю.
В какой-то момент он дрогнул, когда Готланд упал, пронзенный насквозь копьем.
— Теперь я обеднел на одного друга, — сказал он, — а это богатство вновь не отвоюешь. — Вновь раздался его голос: — Да здравствует Эльфхайм! Вперед, вперед!
И наконец остатки отряда эльфов прорвали строй троллей и кинулись к берегу. Валка Мудрый, Флэм Оркнейский, Хлоккан Редлаис и другие великие эльфы погибли, сражаясь в арьергарде. Но остальные прорвались благодаря им на корабли. Некоторые эльфы бежали мимо троллей по склону, разбрасывая остатки награбленного. Это уменьшило количество жертв, потому что Иллрид был скорее склонен получить назад свои сокровища, нежели терять людей в бою.
Оставшиеся в живых эльфы заняли половину кораблей. Остальные они предали огню. Они сели на корабли и начали быстро грести из фьорда.
Фреда смотрела на Скэфлока — прямо над его высокой, залитой кровью фигурой висела луна; он делал рунические знаки и произносил слова, которых она не знала. С кормы подул ветер, он нарастал, пока не перешел в шторм, и корабли с туго натянутыми парусами рванулись вперед. Они плыли все быстрее и быстрее, подобно весеннему ветру, Подобно тучам, колдовству или лунному свету. Скэфлок стоял в радуге морских брызг и пел свою волшебную песню, ветер трепал его волосы, разорванная кольчуга звенела — призрак забытой древней саги, существо из другого мира.
Тьма опустилась на Фреду.
Глава 11
Она проснулась на резной кровати из слоновой кости, окутанная мехами и шелком. Она была умыта и переодета в ночное платье. Перед ее кроватью стоял стол изысканной работы, на нем было вино, вода, гроздья винограда и другие фрукты. Кроме этого, она ничего не видела — лишь сплошные, темно-голубые сумерки.
Какое-то время она не могла вспомнить, г она и что произошло. Затем воспоминания нахлынули на нее, и она начала дико рыдать. Она плакала долго. Но даже в воздухе, которым она дышала, был мир, и когда все слезы были выплаканы, она выпила немного вина: оно оказалось более пьянящим, казалось, чья-то теплая рука легла ей прямо на сердце. Она заснула.
Вновь проснувшись, она почувствовала себя чудесно отдохнувшей. Когда она села в кровати, из всеобъемлющего голубого тумана возник Скэфлок.
На нем не было и следа прежних ран, он широко улыбался. На нем была короткая туника и шотландская юбка. Мускулы играли под его кожей. Сев рядом с ней, он взял ее за руки и посмотрел в глаза.
— Вам лучше? — спросил он. — Я положил в вино лекарство, которое излечивает мозг.
— Мне хорошо, только… где я?
— В Эльфхьюфе — замке Имрика, на холмах эльфов, на севере, — сказал Скэфлок и, увидев как расширились и наполнились тревогой ее глаза, добавил: — Вам здесь не причинят зла, все будет, так как вы захотите.