Слоны умеют помнить
Шрифт:
Однако мисс Лемон напомнила, что на завтра у него уже назначены две встречи, однако потом согласилась с замечанием Пуаро, что времени хватит и на третью.
— Хорошо, месье Пуаро, — сказала мисс Лемон, просматривая письмо — Это дело связано с зоологическим садом?
— Вряд ли. Однако, когда будете писать этому юноше, ни в коем случае не упоминайте никаких слонов. Для него это будет лишним. Слоны очень большие животные, и, когда смотришь на них, они занимают большую часть горизонта. Для себя-то мы оставим слонов. Они
— Мистер Десмонд Бертон-Кокс, — доложил Джордж, и следом за ним в комнату вошел молодой человек.
Пуаро разглядывал его, стоя у камина. Он подумал, что мистер Бертон-Кокс человек энергичный, но в данный момент испытывает чувство неловкости, хотя и неплохо маскирует его.
— Месье Эркюль Пуаро? — спросил юноша, протягивая руку.
— Совершенно верно. А вы Десмонд Бертон-Кокс. Прошу вас, садитесь. Чем могу быть полезен?
— Мне очень трудно все объяснить, — сказал Десмонд, усаживаясь.
— Да, — улыбнулся Пуаро. — К сожалению, есть множество вещей, которые трудно объяснить. Но у меня есть время. Рассказывайте.
Десмонд с некоторым сомнением оглядел Пуаро и подумал, что внешне он выглядит комично. Яйцеобразная голова, длинные усы, никакой внушительности. Пуаро оказался совсем не таким, как он себе представлял.
— Вы ведь детектив, не так ли, — начал мистер Бертон-Кокс. — Я имею в виду то, что люди приходят к вам с просьбой о том или ином расследовании.
— Да, это мое занятие.
— Вряд ли вы догадываетесь, почему я к вам пришел.
— Почему же? Кое-что я знаю!
— Вам, наверное, что-нибудь рассказывала миссис Оливер? — спросил Десмонд.
— Она говорила мне, что виделась со своей крестницей, Селией Рейвенскрофт.
— Да… Селия сказала мне… А миссис Оливер хорошо знакома с моей матерью?
— Вряд ли. Они познакомились недавно на литературном утреннике и перекинулись парой слов. Ваша мать обратилась к миссис Оливер с просьбой.
— Моя мать лезет не в свои дела, — насупившись, проговорил Десмонд. Его лицо сделалось злым.
— Я вас понимаю… Но матери, как правило, считают, что дела их детей касаются и их.
— В данном случае она вмешивается в то, что ее не касается…
— Насколько я понял, вы с мисс Селией большие друзья. Более того: ваша мать сказала миссис Оливер, что вы собираетесь пожениться.
— Она совершенно напрасно ведет с людьми разговоры, которые ее не касаются.
— Все матери одинаковы, — улыбнулся Пуаро. — Вы, видимо, очень — привязаны к своей матери?
— Я бы так не сказал. Скажу вам откровенно: она мне не родная мать.
— Вот как!
— Я приемыш. В свое время у нее умер ребенок, и она усыновила меня. Она относится ко мне, как к родному сыну. Однако мы очень разные с ней и по-разному относимся к жизни.
— Понятно, — пробормотал Пуаро.
— Я, кажется, не очень приблизился к тому,
— Я полагаю, что вы хотите, чтобы я провел определенное следствие.
— Да. Я не знаю, как много вы знаете о том деле, которое меня интересует.
— Не много. И мало что знаю о вас и мисс Селии, которую пока еще в глаза не видел.
— Я сначала хотел прийти вместе с ней, но потом решил сначала встретиться с вами наедине.
— Пожалуй, это вполне разумно. Что же вас тревожит?
— До сих пор меня ничего не тревожило. Трагедия с родителями Селии произошла достаточно давно, подробностей никто не знает. И не дело моей матери, спустя столько лет, снова начинать копаться в этой истории. Она начала расспрашивать Селию, и это привело к тому, что Селия теперь не знает, выходить ли за меня замуж или нет.
— А вы по-прежнему хотите на ней жениться?
— Конечно! — воскликнул Десмонд. — Но расспросы моей матери пробудили в Селии всяческие сомнения. Во-первых, она хочет узнать причины трагедии, и ей кажется, что моя мать что-то об этом знает, хотя на самом деле это не так. Просто она слышала какие-то сплетни…
— Я вам сочувствую. Но мне кажется, что если вы любите друг друга и хотите пожениться, то нет никаких причин не делать этого. Я должен сказать, что у меня есть кое-какая информация об этой трагедии. Причины ее неизвестны.
— Я знаю, что это было двойное самоубийство по взаимному соглашению. Но…
— И вы хотите узнать его причину. Не так ли?
— Так. Точнее, этого хочет Селия, ее беспокоит это, а значит, и меня беспокоит. Насколько мне известно, ни за кем из родителей Селии никакой вины не замечено, споров между ними не было…
— А вы знали родителей Селии?
— Да. В сущности мы с ней знакомы с самого раннего детства. Мои родители и ее жили в Малайе неподалеку друг от друга, и когда мы приезжали на каникулы, то общались. Она всегда нравилась мне. Потом так случилось, что мы много лет не виделись. Когда моя мать была в Малайе, ей кто-то говорил, что это не было самоубийством. Я не верю этому, но мы с Селией хотели бы иметь кое-какие доказательства.
— Я понимаю вас… Но какое все это имеет сейчас значение для вашей невесты и для вас? Какая разница, погибли ли они в авиационной катастрофе, или от другого какого несчастного случая, или в результате самоубийства?
— Я согласен с вами, но Селия так не думает.
— А вам не приходило в голову, что по прошествии стольких лет выяснить точно, что произошло, почти невозможно? И потом, какое отношение это прошлое может иметь к настоящему?
— Это не имело бы никакого отношения, если б моя мать не вмешивалась в дела, которые ее не касаются. Раньше Селия по этому поводу не задавалась никакими вопросами. Дома ее в то время не было, она училась в Швейцарии. В детстве все воспринимается гораздо проще…