Слотеры. Бог плоти
Шрифт:
Но что еще оставалось?
Не вставать же на колени в ожидании неизбежного…
– Так сразу и в бой? – не унимался демон, жадно выжимающий из сложившейся ситуации все соки. – Ну раз в жизни, Сет, побудь человеком! Ты не представляешь, сколько сил я вложил в постановку этого представления. Не смей красть у меня удовольствие. Все не может закончиться так быстро!
– Я никогда не был человеком. Я – Выродок, – напомнил я.
Пора заканчивать с этой его драматургией.
Выхода на бис ни у одного из нас не будет.
– Ты – дурак! – Голос Пепельного
«Именно так я и ловлю тигров».
– А хочешь, скажу, кто в тебя стрелял? Это был один из Близнецов.
«Я и без тебя знаю. Дэрек, сукин сын, Слотер!»
Мое молчание слегка разозлило чудовищного толстяка.
– Ты всерьез считаешь, что сможешь одолеть Дуума? – топнув жирной ногой, взвизгнул он. – Одолеть его – все равно что одолеть меня, ибо я – это он!
Дагдомар склонил мерзкую голую голову, глядя на меня маленькими, красными от крови глазками. Подозреваю, последнее он сделал с собой исключительно ради пущего эффекта: обладая абсолютной властью над телом, заживить несколько лопнувших сосудов было делом полусекунды.
– Когда я закончу с ним, возьмусь за тебя, – карауля малейшее движение двухголового монстра, предупредил я. – Обещаю, это будет… драматично.
– Ты так самоуверен, Ублюдок! – Демон впервые назвал меня семейным прозвищем. – Мне это даже отчасти нравится. Знаешь, надо отдать должное – охотиться с тобой иногда казалось мне занимательным. Столько жутких тварей, способных напугать иного демона, столько порченых, грязных душ… Ты умел порезвиться.
Он даже всплеснул маленькими жирными ручками с деланым восхищением.
– Но, сидя в этом чертовом кинжале, я не мог наблюдать тебя в деле со стороны. К тому же ты всегда вынимал меня лишь перед финальным ударом… Во дворе мы неплохо порезвились, однако сейчас я жажду увидеть настоящую битву. Не разочаруй меня.
– Ага, – буркнул я, изображая зловещее веселье, которого на самом деле не испытывал. – Будешь вспоминать ее, когда вернешься в свое серебряное узилище.
Дагдомар высунул изо рта длинный, омерзительно розовый язык и тщательно облизал губы. Затем скорчил насмешливую физиономию и погрозил пальцем:
– Ай-ай. Я не думаю…
Ему пришлось оставить свое мнение при себе.
Едва самопровозглашенный бог начал очередную тираду, я сделал шаг назад, схватил загодя примеченный бронзовый канделябр, стоявший в углу, и, мимоходом взвесив его в руке, швырнул, словно копье. Болтливый демон вскрикнул – скорее от ярости, чем от неожиданности, – и отшатнулся к стене, едва не сбитый с ног.
Всей немалой массы Дагдомара недостало, чтобы устоять против удара тяжелого и тупого снаряда. Громко хрустнули кости, и у жирного отродья вдруг образовался горб – это округлое бронзовое навершие пробило грудину и раздробило несколько позвонков. Чудовищный толстяк словно бы скомкался, неуклюже попятился, запнулся о складку ковра и тяжело плюхнулся на безразмерную задницу.
Удар, конечно, не мог убить демона,
Всего-то делов…
Дуум взвыл двумя глотками, но одним голосом и с пугающей резвостью скакнул вперед на своих трех ногах. Огненный хлыст рассек воздух и опустился, выбив сноп искр там, где миг назад стоял я.
Поверьте, я видел, на что способны чары Дэрека Первого. Он мог одним махом развалить надвое быка и из обеих половинок не вытекло бы и капли крови – раны от огненного хлыста запекались прежде, чем останки несчастного животного успевали разъединиться. Потому-то я и сиганул с места едва не прежде, чем Дуум успел замахнуться.
Бросок в сторону встретило препятствие в виде круглого стола из мореного дуба на массивной резной ножке. Перемахнув-перекатившись через него, я уцепился кончиками пальцев за край столешницы, потянул и, валясь на пол, опрокинул мебель следом за собой.
Ду-у-ум-м-м-м!
С глухим стуком клинок Стайла пробил толстые, в два пальца, доски столешницы и выскочил над моим плечом, слегка зацепив шею. Отточенная сталь рассекла кожу, как тончайшую бумагу, кровь тут же потекла, причем весьма обильно. Еще немного – и задел бы сонную артерию!
Прежде чем Дуум успел высвободить шпагу (за этим бы у него дело не стало, силищу соединившиеся Близнецы приобретали нешуточную), я что было сил саданул сбоку по торчащему из дерева клинку кулаком, норовя сломать.
Сталь спружинила и выдержала.
Черт!
– Провалитесь вы в пекло!
С этим оглушительным ревом я вскочил на ноги, разворачиваясь лицом к Дагдомару-Дууму, стиснув в руках ножку стола. Круглая столешница поднялась и прикрыла меня, словно большой щит-павеза. Этим импровизированным щитом я со всего маху ударил Дуума, заставив пошатнуться и отступить. Пока двухголовый убийца соображал, чем ответить на подобный удар, я перехватил ножку поудобнее, пригнулся и понесся на него, подобно древнему воину-берсерку, вознамерившемуся проломить вражескую стену щитов. Какую-то долю мгновения я мучительно гадал – успею или же огненный хлыст рассечет стол надвое, как того быка, а за ним и меня самого.
Успел.
Всегда успеваю в последний момент…
Все знают, что нельзя перефехтовать Стайла и переколдовать Дэрека, когда они сливают в единое целое свои Таланты и души, но я-то никогда не был по-настоящему силен в волшбе и не претендовал на звание первой шпаги Ура. Зато я как никто умею подло подбить противнику колено, а когда он начнет падать – добавить локтем по открывшемуся затылку. На улицах Блистательного и Проклятого лучше всех чувствовали себя не умелые вояки, а прожженные подлецы, у которых на любую грязную драку с десяток еще более грязных приемов.