Слов драгоценные клады
Шрифт:
В разных странах, на разных континентах малыши, еще неопытной рукой, выводят в своих первых тетрадках бессмертные знаки А, В, С -- первые буквы
латинского алфавита.
* НА ЗЕМЛЕ АРМЯНСКОЙ *
"В славе прошлого -
Будущей славы залог..."
Аветик Исаакян
МАТЕНАДАРАН
В центре Еревана, на проспекте Ленина, завершая ряд чудесных современных построек, возвышается здание Матенадарана. Матенадаран -по-армянски библиотека, точнее сказать, хранилище рукописных книг. Но библиотека, о которой идет речь, это не обычное собрание книг,
Десять тысяч рукописей хранятся в Матенадаране. Эстафету человеческой мудрости несут они от поколения к поколению. Большинство рукописей на армянском языке, но имеются и на арабском, персидском, грузинском, старославянском, греческом, латинском. Армянские рукописи богато иллюстрированы. Рядом с переписчиком работал художник.
В Матенадаране хранится книга, особенно ценная для историков армянской письменности. Это "История жизни и смерти блаженного мужа, святого вардапета Маштоца, нашего переводчика, написанная его учеником, вардапетом Корюном". Вардапет -- ученый, учитель.
Полистаем его книгу.
"Мужа, о котором мы упомянули в начале своего повествования и о ком мы спешим рассказать, звали Маштоц. Был он родом из села Хацекац... В детстве он обучался греческой письменности, а затем... поступил на службу в царский диван..."
Далее читаем, что Маштоц задумал еще более озаботиться об утешении всей страны" и что поэтому, "осаждаемый печальными заботами, как бы в западне, находился он в пучине размышлений о том, какой бы найти выход".
Что же волновало Месропа Маштоца?
Конец IV и начало V века -- тяжелейший период в истории его родины. Сасанидская Персия и Византия, два могущественных соседних государства, которые продолжительное время воевали с Арменией и друг с другом, достигли соглашения. За счет Армении, которую разорвали и разделили пополам. Восточная Армения отошла к Персии. Западная оказалась под владычеством Византии. В своем стремлении полностью поработить и обезличить армянский народ Персия насильно насаждает на завоеванной земле свое вероучение.
В Византии, как и в Армении, господствующей религией было христианство. Однако богослужения на греческом языке были для армян так же непонятны, как и на сирийском. Везде звучал чужой язык.
Под угрозой было само существование армянского народа. И казалось, что нет силы, способной сплотить, объединить ослабленную войнами страну, которая все больше распадалась и утрачивала свое национальное лицо.
Многое узнал, на многое насмотрелся Месроп Маштоц, находясь на службе в царском диване. Ему ежедневно приходилось писать и переписывать многочисленные указы, торговые договоры, различные грамоты, -- все это делалось на сирийском, персидском или греческом языке. Возможно, именно тогда он впервые задумался над тем, как нужна, жизненно необходима армянам своя письменность. Маштоц был убежден: в невежестве погибнет его Армения.
Маштоц постригся в монахи. Не тихая келья и молитвенный покой привлекают его. В рясе монаха,
Маштоц становится проповедником. Каменистыми тропами, под палящим солнцем идет он из селения в селение, в самые отдаленные, глухие уголки Армении, туда, где жалкие хижины похожи на камни окружающих их гор, а лица людей, обветренные, истощенные, кажется, окаменели в безысходной печали. К ним, к этим людям, соотечественникам и братьям, обращены проповеди Маштоца. И хотя слушают его внимательно, хотя все чаще и чаще народ называет его учителем, Маштоц убеждается, что словом, не подкрепленным книгой, людей не просветить.
Как же быть, если у армян нет своей, понятной простым людям письменности?..
Маштоц возвращается в столицу Армении город Варгашапат и отваживается обратиться за советом и помощью к главе армянской церкви католикосу Сааку Партеву.
Католикос Саак, человек по тому времени высокообразованный и умный, ласково принял молодого монаха, о мудрых проповедях которого был наслышан.
– - Что привело тебя ко мне, сын мой?
– - Наша страна гибнет, и нет предела моей тоске и печали, когда гляжу я на своих братьев... Дичает народ армянский. Но мне кажется, его можно спасти.
– - В чем видишь ты спасение? Мое сердце также полно скорби и печали.
– - Высоко в горах вьет гнездо орел. Под облаками. Птицей мудрости называют орла люди. Но ведь птицу можно поймать.
– - Отважным и сильным должен быть птицелов.
– - Была бы у нас своя письменность, мудрость пришла бы к армянам. Объединила бы их. А пока она -- орел, парящий в небе.
– - Вот ты о чем! Великое и благое дело задумал. Говорят, ты свободно пишешь и читаешь и по-гречески, и по-сирийски?
– - Да будет благословен тот день и час, когда я смогу написать армянское слово армянскими письменами.
– - Великое и благое дело, говорю тебе. Вот моя рука отеческой поддержки в твоих дерзновениях.
ПОДВИГ МАШТОЦА
И дальше рассказывает Корюн: "По приказу царя и с благословения святого Саака Маштоц взял с собой группу отроков, простившись друг с другом священным лобзанием, двинулся в путь в пятом году царствования царя армянского Врамшапуха и прибыл в страну Арама, в два сирийских города, из коих первый назывался Эдессой, а другой Элидой... Одна группа его отроков изучала на месте сирийскую письменность, других Маштоц отправил в город Самосат ознакомиться с греческим письмом".
После долгих исканий, преодолевая трудности, Маштоц "как отец породил новое и чудесное дитя -- письмена армянского языка. И там он, поспешно начертав, дав названия и расставив (письмена по порядку), расположил (их) по силлабам -- слогам".
В Самосате Маштоц "нашел некоего каллиграфа греческой письменности по имени Рапанос, с помощью которого он, окончательно изобразив и приноровив все различия письмен (букв) -- тонкие и жирные, короткие и долгие, отдельные и двойные приставные, -- приступил к переводам..." С двумя учениками он начал перевод библии на армянский язык армянскими письменами.