Слова
Шрифт:
Его длинные пальцы тянутся к моим.
– Образ моей матери создан сознанием семилетнего мальчика. В его голове она оставила его, потому что ей необходимо было спастись. В его представлении мама хотела забрать сына с собой, но не смогла. Может быть, потому что не было времени, а может, она желала оборвать любую связь с человеком, которого до ужаса боялась. Возможно, она не хотела напоминаний каждый раз, когда смотрела на меня… А может, действительно верила, что отец убьет ее за то, что она украдет собственного ребенка.
Я
– В любом случае семилетний мальчик простил свою маму и оправдывал ее, потому что в его голове она была идеальной и красивой и не могла совершить ошибку, но…
Я кладу свободную руку ему на грудь, прямо на область сердце, которое бьется так сильно, что, кажется, будто вот-вот взорвется.
– Но что? – шепчу я спустя мгновение.
– Если Куинн – моя сестра, а я чертовски уверен, что это так, тогда этот образ в моей голове… – Феникс судорожно вздыхает. – Тот, за который я держался, разбился вдребезги.
На его коже выступает холодный пот, а дыхание становится рваным и поверхностным, точно его легкие не могут набрать достаточно воздуха.
– Не знаю, что мне делать. – Его пробирает дрожь. – Не знаю…
Я прижимаюсь к нему губами, надеясь успокоить. Отвлечь его. Потому что он ускользает из-под контроля. Однако вскоре Феникс отвечает на мой поцелуй.
И его поцелуй всепоглощающий. Подобно бушующему, бурному океану, который невозможно контролировать.
Каждое движение его языка – удар, каждый острый зуб – толчок, а каждое касание – гравитационное притяжение.
Но солнце не может быть переменчивым, словно океан. Иначе Вселенная превратится в темное, холодное и одинокое место.
Солнце должно находиться под контролем, потому что весь мир вращается вокруг него.
Я отстраняюсь.
– Когда ты теряешься в водовороте событий, держись за якорь.
Обхватив меня за талию, Феникс снова пытается поцеловать меня, но я отворачиваюсь, чем вызываю его злость.
– Какого хрена, Леннон?
Толкнув Феникса так, чтобы он снова лег на спину, я забираюсь на него сверху.
– Мой черед.
Я целую его шею и провожу пальцами по торсу, пока не достигаю большой выпуклости в боксерах.
Лаская его эрекцию сквозь мягкий хлопок, я скольжу вниз по его телу, останавливаясь, чтобы лизнуть и пососать каждый сантиметр кожи. Он стонет, когда я просовываю руку под пояс и обхватываю его.
– Я хочу тебя трахнуть.
Стянув с него боксеры, я глажу его член по всей длине.
– А я хочу тебе отсосать. – И целую его широкую головку, блестящую от выступившей влаги. – Очень сильно.
Расположившись между его раздвинутыми бедрами, я нежно обвожу головку члена языком, пробуя на вкус соленую жидкость.
– Это все для меня?
– Ты же знаешь, что да. – Вены на его горле выступают, будто мой контроль – пытка для
Его слова – предупреждение, которое я игнорирую.
Хлопая ресницами, я застенчиво улыбаюсь, подначивая Феникса.
– Что бы ты хотел, чтобы я сделала с твоим прекрасным членом?
Я планировала растянуть поддразнивание, но он наматывает мои волосы на кулак.
– Дай мне свой гребаный рот.
Как только мои губы раздвигаются, он засовывает кончик внутрь.
– Оближи.
Желая свести его с ума, я дразняще ласкаю головку, словно тающий рожок мороженого.
Проклиная все на свете, Феникс тянется вниз и сжимает часть моей задницы.
– Вылижи его весь.
Ухватившись за основание, я провожу языком вверх и вниз по толстому стволу, смакуя ощущения.
Феникс сильнее тянет меня за волосы.
– Соси.
Растягиваясь, мой рот испытывает боль, когда я вбираю его член так глубоко, как только могу. Однако этого недостаточно, потому что Феникс хочет большего. Дернув меня за волосы с такой силой, что у меня щиплет кожу головы, он проникает глубже, упираясь в заднюю стенку горла.
– Вот так, – говорит он, когда слюна стекает с моего подбородка на его яйца. – Позволь мне трахнуть этот сексуальный ротик.
Я не в том положении, чтобы протестовать – да и не стала бы, – и он приподнимает бедра, принимаясь толкаться в таком темпе, что у меня начинает болеть челюсть.
Обхватив его мошонку, я расслабляю рот, а Феникс сжимает мою шею, удерживая на месте, пока он непрерывно совершает толчки.
С его уст срывается дикий звук, и он подается вперед, крепче прижимая меня к себе.
– Глотай. – Это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем теплая жидкость заполняет мой рот. – Каждую чертову каплю.
Я с готовностью сглатываю. Потому что вид полуприкрытых глаз Феникса, напряженного лица и раздвинутых от удовольствия губ, когда он смотрит на меня так, будто я самая сексуальная девушка, которую он когда-либо видел, значит для меня все.
Его пробирает дрожь, когда я отпускаю его и слизываю жидкость, вытекающую из моего рта на его плоть.
– Черт.
Я вскрикиваю, когда он приподнимает меня и обхватывает руками, прижимая к своей груди.
– Спасибо. Мне это было нужно.
Я легонько провожу кончиком пальца по шраму на его животе. И запоминаю, что надо бы спросить его об этом позже, но тут он хрипло произносит:
– Разрыв селезенки в результате аварии. Я потерял чуть больше трех литров крови.
Какой ужас.
– Господи.
– Очевидно, у меня остановилось сердце в машине скорой помощи. Я ни хрена не помню в отличие от Сторма. Он сказал, что это был самый страшный момент в его жизни и он еще никогда так усердно не молился. – Феникс издает ядовитый смешок. – Очень жаль. Может, тогда бы я умер.