Слова

Джейд Эшли

И увидел.

С другим парнем.

Ты улыбалась ему, как раньше улыбалась мне.

Целовала его так, как раньше целовала меня.

Я пообещал себе не преследовать тебя.

Я пообещал себе не привязываться к тебе.

Когда-то я шутил, утверждая, что мое сердце ни за что не будет разбито, потому что для этого нужно, чтобы оно у меня

было, а мама, покинув меня, забрала его с собой.

Но я думаю, что те остатки, которые она не забрала, принадлежали тебе.

Но теперь они угасли.

Вот же черт.

Я думал, ты не звонишь мне, потому что злишься, или боишься противостоять мне, или еще по какой-нибудь дурацкой причине.

Но все потому, что ты решила двигаться дальше.

А значит, что я не просто потерял тебя на какое-то время, как я продолжал себе твердить.

Я потерял тебя навсегда.

Думаю, пришло время и мне двигаться дальше.

Это последнее письмо, которое я напишу.

Последнее письмо, которое я не отправлю.

Последняя ночь, когда я позволю себе думать о тебе.

Внутренний голос отчаянно пытается убедить меня, что это не меняет того, что сделал Феникс.

Что он мог написать письма недавно и разложить их здесь, чтобы я нашла.

Что я не должна ему доверять.

Но орган внутри моей груди напоминает, что последние восемь недель он находился в туре и понятия не имел, что я присоединюсь к нему, так что никак не мог подложить их перед отъездом.

Черт, он даже не хотел, чтобы я входила в эту комнату.

Все это время я убеждала себя, что Феникс вспоминал меня, только когда пел или слышал мою песню, потому что у него не оставалось выбора.

Но это не так. Его мысли часто возвращались ко мне.

И он не только чувствовал раскаяние… Он испытывал боль.

Я вспоминаю, что Сторм сказал мне в начале тура:

«Он попал в ад, и я не могу вытащить его оттуда. Мне казалось, что все дело в аварии, но, оглядываясь назад, понимаю, что это послужило лишь спусковым крючком. В его голове уже давно царит полный бардак, и он в одной ошибке от того, чтобы стать человеком, которым никогда не хотел быть».

– Что ты делаешь?

В тоне Феникса нет раздражения или угрозы.

В нем чувствуется уязвимость и сломленность.

Я поворачиваюсь, безуспешно пытаясь справиться с эмоциями.

Все, что я чувствую, выплескивается из меня одной большой приливной волной.

– Почему ты не отправил ни одного письма?

Отправь он хоть одно из них, это бы многое изменило.

Вероятно, не все, но, по крайней мере, я бы не ненавидела его так сильно.

Я была бы готова к тому, что когда-нибудь мы с ним поговорим.

По крайней мере, я бы знала, что ему не все равно.

Закрыв глаза, Феникс проводит рукой по лицу.

– Как заставить кого-то поверить, что тебе жаль,

когда ты живешь своей мечтой благодаря тому, что украл ее у этого человека?

Я никогда не бывала в таком положении, поэтому не имею ни малейшего понятия.

– Не знаю. – Мой голос срывается, а сердце трепещет. – Но я не хочу провести нашу последнюю ночь вот так.

Не хочу думать о том, что он сделал.

Не хочу думать о том, сколько боли причинил его поступок.

Не хочу думать о том, что означают его письма и как они меняют ситуацию.

Я просто хочу его.

Сделав шаг, а затем еще несколько, я сокращаю расстояние между нами и смотрю на него.

Костяшками пальцев Феникс касается моей щеки, внимательно изучая взглядом мое лицо.

– Чего ты хочешь?

Только одного.

И он единственный, кто может это сделать.

– Хочу, чтобы ты заставил меня пылать.

На его лице отражается настоящий голод, когда он обхватывает мой затылок и накрывает мой рот своим.

Его поцелуй крадет воздух из легких и силу из коленей.

Мои ногти впиваются в его бицепсы, а его язык скользит по моему, заявляя на меня свои права, полностью овладевая мной.

Наше прерывистое дыхание наполняет воздух, когда он ведет меня через дом и вверх по лестнице, целуя так, будто мы соревнуемся с самим временем и у нас его практически не осталось.

Потому что так и есть.

Вскоре мы достигаем спальни, только вместо того, чтобы упасть на кровать, оказываемся у окна.

Я предполагаю, что Феникс собирается выполнить свое обещание и трахнуть меня здесь, как он заявлял ранее, но он этого не делает.

Его губы опускаются к моей ключице, а руки скользят под легинсы, сжимая зад. Острые зубы царапают кожу, когда он стягивает одежду вниз, в то время как я вынимаю ноги из обуви. В тот момент, когда легинсы уже на моих лодыжках, я отбрасываю их в сторону, чуть не споткнувшись при этом, вызвав у нас обоих смех… А затем губы Феникса снова находят мои.

Поцелуй становится мягче, наши языки сплетаются в неторопливом темпе. В животе сворачивается клубок нервов, когда кончиками пальцев Феникс скользит по моей талии, задирая кофту. Инстинктивно я кладу ладонь поверх его, останавливая. Свободной рукой он обхватывает мое лицо, и его поцелуй становится еще нежнее, словно он умоляет меня стать уязвимой и одновременно заверяет, что я могу доверить ему свое тело.

Мое сердце отбивает ритм, точно барабан, когда я разрываю контакт и поднимаю руки, позволяя ему продолжить. Воздух между нами сгущается, когда Феникс стягивает с меня кофту через голову, и напряжение становится ощутимее.

Глубже.

Закусив мою нижнюю губу, он расстегивает лифчик. Тот соскальзывает с моих рук и падает на пол. Я нащупываю молнию на джинсах Феникса и тяну ее вниз, желая увидеть и почувствовать его. Однако когда просовываю руку под пояс и обхватываю его член, он останавливает меня. Испытывая разочарование, я разрываю поцелуй, но Феникс обхватывает рукой мою шею, удерживая на месте, пока другой рукой стискивает грудь.