Слова

Джейд Эшли

Леннон нужен тот, кто не спасует бросить ей вызов и показать нечто новое.

Тот, кто не побоится сцепиться с ней в споре.

Вырвав руку из моей хватки, она насмехается:

– Не то чтобы тебя это касалось, но, возможно, Джордж мне нравится.

Теперь настает мой черед испытывать раздражение.

Леннон снова собирается уйти, но я еще не закончил.

– Ты не можешь с ним встречаться.

Возмущенное фырканье заполняет маленькую комнату.

– Почему это?

Потому что на время тура она принадлежит

мне. А не этому придурку.

– Конфликт интересов. – Когда Леннон прищуривается, я наклоняюсь к ней. – Твоя работа – находиться рядом со мной, когда я в тебе нуждаюсь. Ты не сможешь хорошо ее выполнять, если будешь бегать за ним.

В ее больших карих глазах мелькает намек на вызов.

– Тогда я буду тусоваться с Джорджем, когда я тебе не нужна. Проблема решена.

Моя потребность в Леннон посылает волну похоти прямо в пах, так что нет. Проблема не решена.

До решения еще далеко.

Я придвигаюсь ближе, настолько, что ей некуда деться, поскольку теперь она зажата между мной и стеной.

Настолько близко, что я знаю, она чувствует каждый дюйм возбуждения в моих джинсах.

– Нет.

– Нет? – Леннон поджимает губы. – Насколько я помню, мой босс – Чендлер. И он специально сделал акцент на том, что я могу переспать с кем угодно, лишь бы не с тобой… Что, очевидно, не является проблемой.

Я делаю мысленную пометку поговорить с ним позже, потому что это полная чушь.

– Хоть он и твой босс, но я оплачиваю большую часть его зарплаты. Получается, отчасти я тоже твой босс. – Упираясь руками в стену по обе стороны от ее головы, я прикасаюсь губами к уху Леннон. Хочу, чтобы она громко и чертовски четко меня услышала. – Переспишь с Джорджем, и ты уволена.

Ее практически трясет от переполняемой ярости.

– Давай проясним ситуацию. Мне нельзя трахаться с Джорджем, но можно с тобой?

Я провожу носом по ее горлу, вдыхая аромат.

– Раз уж ты предлагаешь…

– Ничего подобного. – Ее голос переполняет чистейшее презрение. – Позволь кое-что уточнить. Будь я объята пламенем, а единственный способ потушить его подразумевал бы секс с тобой… Я бы умоляла кого-нибудь облить меня бензином.

Очень в этом сомневаюсь.

Леннон может ненавидеть меня, но я уверен, что есть часть, которую она до сих пор желает.

Намотав ее длинный шелковистый хвост на кулак, я оттягиваю ее голову назад.

– Раньше ты любила мой член, Группи. – Ее дыхание сбивается, когда мои зубы касаются основания ее шеи. – Ты сосала его так, будто он лучшее, что ты когда-либо пробовала, и глотала каждую каплю спермы, словно не могла насытиться ею.

Господь свидетель, я до сих пор вспоминаю ту ночь, потому как то, чего Леннон не хватало в вопросе опыта, она компенсировала энтузиазмом и благоговением… сделав один из лучших минетов в моей жизни. Невзирая на то, что нас прервали.

Я уже собираюсь толкнуть ее на колени, дабы наглядно напомнить

об этом, но ее следующие слова заставляют меня замереть на месте.

– Это было до того, как ты предал меня и я узнала, что ты за человек на самом деле.

Я пытаюсь игнорировать чувство вины, вступившее в схватку с похотью, но ничего не выходит.

– Леннон…

– Признай это, – шепчет она. Печаль в ее голосе заставляет меня ослабить хватку. – Признайся в содеянном, и мы снова сможем стать друзьями. – Я сглатываю стон, когда она трется о мою эрекцию через штаны. – Скажи это, и я сделаю все, что ты пожелаешь.

Искушение, само предложение и ее сексуальный взгляд отправляют очередную волну возбуждения к члену, побуждая поддаться.

– Я…

Меня охватывает странное чувство, и признание застревает у меня в горле.

Что-то не так. Мало того, что она без усилий преподносит себя на блюдечке с голубой каемочкой… В тоне чувствуется не свойственное ей рвение.

Взгляд Леннон раздраженно мечется по моему лицу, когда я провожу руками по ее бедрам, и интуитивное чувство, зарождающееся в глубине души, только усиливается.

Слабый визг удивления срывается с уст Леннон, когда я хватаю ее за задницу, прижимая к своему паху.

– Вот так, да?

Мои руки проскальзывают под ее кофту, касаясь кончиками пальцев гладкой, мягкой кожи. Требуется вся сила воли, чтобы не сорвать с Леннон легинсы, перегнуть ее через диван и затрахать до потери сознания.

Продолжая свой путь, я ласкаю ее талию.

Беспокойство искажает черты ее лица.

Значит, я уже близко.

Пытаясь отвлечь меня, она прижимается своим ртом к моему.

Ее уловка почти срабатывает, потому что в ту секунду, когда наши языки соприкасаются, я теряю концентрацию.

А затем чувствую это.

Прикусив ее губу так сильно, что Леннон начинает шипеть, я выхватываю телефон, спрятанный в ее лифчике.

Она застывает, но зияющая черная дыра в моей груди не желает верить, что она могла со мной так поступить.

Мое сердце сжимается от ужаса, когда я опускаю взгляд на телефон.

Как и предполагалось, Леннон все записывала. Хоть и понимал, что она не шутит про желание уничтожить меня, я не думал, что ее сердце – или наше перемирие – позволит ей зайти так далеко. Потому что в глубине души верил, что ей не плевать и мы все еще друзья.

Но я ошибался.

Леннон жаждет крови.

Но я не дам ей ни капли.

Она пытается забрать телефон, но я отхожу на несколько футов и держу его вне ее досягаемости. Затем бросаю на Леннон предостерегающий взгляд, нажимаю кнопку удаления и возвращаю его.

– Можно с уверенностью сказать, что наше перемирие подошло к концу, Группи.

Леннон прожигает меня озлобленным взглядом, изогнув верхнюю губу в снисходительной ухмылке.

– Чертов мошенник. Ты получил все это благодаря мне.