Словами огня и леса Том 1 и Том 2
Шрифт:
Зачем? Или почему?
Знак не походил на татуировки южан, да и слышал, что совершившим святотатство ставят клеймо на лицо — раскаленной медью. А это был след от чего-то острого. На всякий случай Огонек шагнул поближе к спутнице — больно уж неприветливо глядел незнакомец.
Да Ила же его сестра, сообразил чуть погодя. Ростом ниже намного, но лицо — похоже, насколько женщина тридцати с небольшим весен может походить на мужчину тех же годов.
— Мы близнецы, — по-девичьи хихикнула Ила, угадав его мысли. — Есть еще один брат… он далеко отсюда.
— Сразу трое? Так не бывает, — неуверенно сказал Огонек. Заметив, какими понимающими
— Лиа учит его. Помоги, если вдруг этот мальчик обратится за помощью, — сказала женщина, и Кави внимательно поглядел в глаза полукровке — будто острогу на рыбу нацелил; потом всего его осмотрел, и, наконец, кивнул. Больше того — сказал просто так приходить, если душа пожелает.
А Огонек, оказавшись рядом с братом Илы, и впрямь захотел стать рыбой, очень маленькой и живущей у самого дна. На юге только от Кайе да иногда от Киаль заботу видал, а от всех, кто старше и хоть при небольшой власти — угрозу или равнодушие. К счастью уж на Къятту ни Кави, ни остальные его приятели не походили нимало. Окажись подобное сходство — и разбираться бы ни стал, хороший ли человек, убежал бы из Тейит в лес подальше. В лесу порой голодно, грязно, мошкара — но совсем не опасно. Подумаешь, пауки ядовитые или тахилика — всего лишь неразумные твари…
Ила не стала задерживаться — скоро попрощалась, поманила Огонька за собой. С радостью поспешил в арку. Уверен был, что Кави прекрасно заметил его испуг — если уж Ила заметила! — и посчитал мальчишку трусом невероятным.
“Вряд ли мне понадобится его помощь”, — подумал он, вновь оказавшись на улице.
Однако несколько дней спустя взыграло любопытство — близнецы! трое! ну, хоть двое пока — набрался смелости и заглянул к Кави. Не прогнали; понемногу освоился.
Кави жил в узком длинном доме, примыкающем к стене, которая ограждала центральный квадрат. Дом был один, но много входов — и комнаты стенками отделялись одна от другой. Воины, внутренняя стража. Комнату с Кави делил молодой воин по имени Хараи, а соседями были еще двое — один, с виду ровесник Хараи, но с седыми висками, Шику и второй — постарше, со шрамом, пересекавшим лоб и переносицу. Огонек побаивался этого человека, хоть не слышал от него ни единого слова.
Слыхал, что шрам ему оставили южане в некой стычке — но вот при каких обстоятельствах, не говорил никто.
Атали считать другом так и не получалось, и дело не в том, что из правящей Ветви она. Просто сама никак не могла определиться, задирать ей носик и отчитывать Огонька или общаться как с равным. А вот Кели вполне сошел за приятеля — хоть и мал был, но бойкий. Когда сумел нормально ходить, полукровка только диву давался, глядя на шустрого мальчишку.
А Кели, несмотря на хромоту, на месте сидеть не любил. Из-за ноги толку на работах от него не было, и он помогал матери, не принимая всерьез насмешки ровесников. А в свободное время его от дома прямо потоком смывало. Огонька он привел к еще одной диковинке Тейит — на скальном выступе ветром, временем и руками людей создано было чудо.
Огонек вздрогнул, поняв, что из камня высунулся огромный орел и вот-вот склюнет посмевшую приблизиться мелюзгу. Перья на его шее топорщились, тяжелый изогнутый клюв чуть обломан на кончике. А Кели не испугался, беспечно показывая пальцем на ужасную птицу:
— Видишь, там голова? Это Повелитель Орлов. Говорят, внутри она пустая, но стены порой сами светятся, будто в них тысячи изумрудов. Потому и глаза у Повелителя горят иногда.
Огонек присмотрелся к пустым глазницам. Жутковато… а уж если полыхнет оттуда зеленым светом — и вовсе беги со всех ног.
— Я уж на миг подумал — настоящая… Ну а там хоть кто-то бывал?
Кели вздохнул:
— Вряд ли… Да и нельзя туда. И боятся, по правде сказать. Говорят, там и летучие мыши живут, злые, с вооот такими зубами! Только они спят днем.
Огонек подошел к скальной стене, хмурясь, потрогал ее. Поднял голову, и голова закружилась, будто нарочно поджидала момента. Едва не задохнулся, ощутив узкий выступ под босой ногой, и сладкий ветер в лицо — порыв, едва не сбросивший с большой высоты — и оранжевое солнце над чернеющими деревьями, низко, лежащее на самых кронах.
Ох ты же… Не сразу понял, что всего этого нет, и он стоит на земле. Какие там изумруды, летучие мыши… там его память.
Глянул через плечо на Кели — с сомнением. Нельзя, значит… И как быть? Отказаться? Сейчас день, и тут пусто — может, и стоит попробовать. Но Кели не должен знать, он должен остаться ни при чем. И Лиа… хорошо, что она сейчас на другой стороне горы с кем-то из учениц.
На всякий случай выпросил у Шима веревку. Проснулся еще до рассвета. Страшновато было шагать по темному городу, по камню гулко шаги отдавались. Где-то далеко на соседнем склоне выли акольи — далеко разлетались звуки; гремели сверчки в щелях изгородей и с едва уловимым ушами писком носились летучие мыши, напоминая о тех, что живут в каменной голове.
Добрался, когда уже почти рассвело. Возле Повелителя Орлов не оказалось больше никого — судя по всему, народ и так сюда не больно ходил. Вот и отлично, никто не помешает. Огонек примерился — и пополз вверх. К левой глазнице было не подняться, гладкий склон. А к правой — вполне, ветер выгрыз в камне довольно широкие ступени. Для ловкого и умелого не так трудно. А проще всего на веревке сверху — но это ж на какую высоту забираться, да и обходить долго!
Огонек лез, прижимаясь к скале, а ветер поддерживал сзади широкой ладонью — не налетал хлесткими порывами, просто клубился за спиной. Четыре человеческих роста, или немногим больше — не особенно высоко… Добравшись до перьев на шее орла, засмеялся — и впервые вниз поглядел. Руки ослабели, и мальчишка поспешно перевел взгляд вверх, на огромный клюв. Вблизи тот не выглядел настолько уж правдоподобным, и все же столь близкое соседство пугало.
Цепляться за каменные перья оказалось весьма удобно, и Огонек скоро оказался вблизи глазницы, повис, перегнувшись пополам, перевалился внутрь головы. Там было довольно темно еще — солнце вставало с другой стороны. Я сумел! — едва не выкрикнул во все горло. Сообразил, что не стоит привлекать внимание — вдруг кто услышит? Из мешочка на поясе достал крошечный светильник и кремень. Огонь загорелся с одного удара, и полукровка поднял руку повыше, водя глазами по сторонам. Внутри стены оказались простым серым камнем, и никаких светящихся стен. Только на месте, где у живого орла крепился бы язык, лежал пористый черный булыжник с пол-Огонька величиной. Видно, затащили его через замурованный ныне проход. Мальчишка походил по маленькой пещере, трогая стены, прижимаясь к ним лбом и ухом. Нет, ничего. Обманул Повелитель Орлов…